Умный, сексуальный, молчаливый - [45]

— Что за выражение?

— Я видела, как он принял решение оттолкнуть папу с дороги. — Не могу поверить, что он так сделал. Зачем?

— Лучше этому засранцу остаться в живых, — бормочет Мэт. — Иначе я убью его нахер.

Полицейские высаживают нас у входа в отделение экстренной медицинской помощи. Мэт берёт меня за одну руку, Сэм за вторую. Я бы хотела, чтобы Пит был здесь. Блин! Пит!

— Кто-нибудь позвонил Питу? — спрашиваю я.

— Питу нельзя звонить, — напоминает мне Сэм.

— Тогда тебе придётся сходить к нему.

Сэм кивает.

Когда мы входим в комнату ожидания, ко мне подбегает мама. Она обнимает меня, но я отстраняюсь.

— Где они?

— В реанимации. Нам туда нельзя. — Она заламывает руки. — Логан не дышал.

Мама смотрит на меня, её карие глаза ищут подтверждения. Только чего именно, я не знаю.

— А папа?

— Что папа?

— Дышал?

— Да, твой папа дышал.

Но это не облегчает тяжесть в моей груди. Совсем.

— Но Логан… — говорит мама. — Я боюсь, всё плохо, Эмили.

— Я боюсь, мама.

Откуда-то из внутренних помещений больницы выходит Пол, вцепившись руками в волосы. Он снова и снова тянет их за концы. К нему подходят Мэт и Сэм, и он качает головой. Ему ничего не известно.

— Зачем он это сделал? — восклицает Пол, а потом этот здоровяк тяжело оседает на плиточный пол. Мэт опускается рядом с ним и обнимает его, Сэм садится на корточки около них и кладёт ладонь на руку Пола. Тело Пола сотрясается от рыданий.

Я знаю, зачем он это сделал. Он сделал это ради меня. Неужели мои глаза безмолвно молили об этом? Неужели я каким-то образом, даже не пользуясь голосом, попросила его спасти моего папу? Он прочёл что-то в моём взгляде, что заставило его пойти на это? Я попросила его об этом? Неужели это моя вина?

Эмили

— Я не хочу здесь находиться, — шепчу я Полу, который ведёт меня в церковь. У меня трясутся ноги. Мне страшно, что гроб будет открыт и всем будет видно тело, так что стараюсь не смотреть в том направлении.

— Я тоже, — шепчет в ответ Пол.

— И я, — доносится из-за спины голос Мэта.

Мы протискиваемся к церковной скамье, садимся и двигаемся, чтобы оставить место для Сэма. Сэм кажется потерянным без Пита. Словно он потерял часть себя вместе с братом. Он постоянно оглядывается в поисках Пита. Но Пита здесь нет. Пит по-прежнему ждёт суда и своего обвинения.

На мои глаза наворачиваются слёзы, когда священник начинает говорить о трагической потере любимого брата, сына, друга. Он говорит о воле Божьей, о могуществе души и лечебной вере. Но я не чувствую, что излечилась. Когда это начнётся? Надеюсь, что скоро.

С той аварии прошло четыре дня. Четыре дня раздумий о том, что могло бы быть, как всё могло бы случиться. И о том, что случилось. Четыре дня раздумий о том, как по-разному я могла бы прожить свою жизнь. И как по-разному он мог бы прожить свою.

Из-за спины на моё плечо ложится рука папы и сжимает его. Сейчас он касается меня чаще, чем раньше. Он чаще показывает свою любовь ко мне, чаще говорит, что любит меня. Словно он осознал всё, что было потеряно, и теперь не хочет пропустить ни дня, ни слова — ничего важного. Мама не пришла. Как она сказала, у неё очень важное дело.

Священник продолжает что-то бубнить, и я не слушаю его до тех пор, пока Мэт не берёт мою ладонь и сжимает её — выносят гроб. На кладбище мы решили не ехать. Достаточно того, что мы присутствовали здесь, на службе. Мы выходим из церкви, и я смотрю в полные горя глаза матери.

— Сожалею о вашей утрате, — говорю я.

— Спасибо, — отвечает она механическим голосом. Взгляд у неё безжизненный, и я гадаю, сможет ли эта женщина когда-нибудь вновь обрести покой после потери своего сына. Тем вечером за рулём машины был Рикардо Сантьяго. Ему было восемнадцать лет, и он возвращался домой из библиотеки. Он не заметил чёрный лёд на асфальте, который превратил дорогу в каток. Он не увидел его, а потом потерял управление. Машина сбила Логана и зацепила папину ногу. Теперь папа передвигается на костылях и у него ужасное растяжение, но он поправится. Рикардо же умер от удара, когда его машина врезалась в другую, припаркованную на улице.

Мне едва удаётся вспомнить, видела ли я мать Рикардо в больнице, после аварии. Я помню, как в комнате ожидания они говорили ей о его почти мгновенной смерти. Я помню, как думала о том, что на её месте могли бы быть мы, такую же новость могли бы сообщить и нам. Но нам сообщили новости куда позднее. И в них было мало хорошего.

— Сожалею о вашей утрате, — говорю я следующему человеку в очереди и пожимаю ему руку. Здесь вся семья Рикардо. У него трое братьев и две сестры. Его отец — состоятельный адвокат. Помню, как читала об этом в газете.

С момента аварии Мэт и Пол тенью следуют за мной. Они всегда рядом. Когда я засыпаю, один из них набрасывает на меня покрывало. Когда я просыпаюсь, один из них напоминает мне съесть что-нибудь. Когда я иду в ванную, один из них стоит у дверей снаружи.

Единственное, в чём я твёрдо убеждена, — без Логана моя жизнь никогда не будет полноценной.

Логан  

У меня болит каждый миллиметр тела. Я шевелю большим пальцем ноги и стараюсь поднять руку, но не могу. Поморгав, открываю глаза и смотрю прямо перед собой. Посмотреть направо или налево охренеть как больно. Перед глазами двигаются какие-то фигуры, но они слишком размыты. Не могу ничего разобрать. Я закрываю глаза и снова погружаюсь в темноту. И я рад ей, потому что, когда темно, боли нет.