Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит - [77]

Значительная часть наиболее продвинутых представителей программистского сообщества и других профессиональных групп, связанных с информационно-коммуникационными технологиями в конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого века принадлежала к таким идейным движениям, как анархизм, коммунитаризм и либертарианство. В конечном счете, к концу XX века именно либертарианское движение стало господствующим идейным течением в среде хакеров.

На заре компьютерной эры сформировалась не только особая культура, но и своего рода способ жизни – хакерство. «Для понимающих людей, уважающих изначальный смысл термина, под хакингом обычно понимается процесс проникновения в суть той или иной вещи. Конечный результат процесса – понимание того, «как это работает», зачастую сопровождается стремлением переделать исходный процесс. Давно отчеканенная формула «хакеры построили интернет» в значительной степени не преувеличение, а просто констатация факта».[121]

Первые группа хакеров-активистов появились еще в доинтернетных сетях, типа конференций ФИДО и т. п. С появлением интернета численность хакеров увеличилась с сотен до тысяч. По сути, в ту эпоху нерегулируемого интернета, доступ в который был связан с определенными техническими сложностями, киберпространство привлекало всех ценителей свободы – от правых до левых – отсутствием государственного контроля. Благословенное для хакеров время закончилось в 1996 г., когда Президент США Б. Клинтон подписал закон «О благопристойности в коммуникациях». Он стал первым государственным документом, регулирующим контент в интернете и распространяющим на него государственную юрисдикцию США.

Именно с принятием этого документа начинается отсчет второго этапа. Он ознаменовался превращением отдельных групп хакеров различной направленности в мало организованное, но при этом достаточно мощное, движение интернет-активистов. Главной целью движения стала борьба за свободу интернета и ограничение государственного регулирования в этой сфере. На данном этапе основными противниками интернет-активистов стали органы власти США, Великобритании, в меньшей степени других европейских стран. Именно в эти годы публикуются наиболее чтимые и по сегодняшний день среди цифровых активистов документы: «Декларация независимости киберпространства» Джона Барлоу, «Манифест криптоанархиста» Тимоти Мея и «Свобода гипермедиа» Ричарда Барбока[122].

Чуть позже часть американо-британского истеблишмента, традиционно имеющая особые связи с высокотехнологичной наукой, и специальными полугосударственными-получастными разведывательными службами, озаботилась установлением контакта с интернет-активистами и политхакерами. Одним из документированных свидетельств этой связи стала написание, опубликование и мощнейшая рекламная кампания по раскручиванию книги Сьюлетт Дрейфус и Джулиана Ассанжа «Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости». В рамках этой кампании международное фабианское общество и элитные группы, ориентированные на либертарианцев, впервые превратили Дж. Ассанжа в крупную общественную фигуру. В Великобритании и США книга была издана в 1997 г., а в России переведена и издана в 2005 г. При этом, имя Дж. Ассанжа по загадочным причинам выпало из числа авторов.

В 1998 г. была опубликована первая книга, где на материале международных движений и организаций, а также локальных кампаний за демократию, права человека, защиту окружающей среды известные исследователи, связанные с американским разведывательным сообществом, впервые сделали уверенный прогноз о скорейшем превращении интернет-активистов в мощную трансграничную и локальную политическую силу.[123]

Прогноз начал сбываться уже в начале нулевых годов. В значительной степени подъем интернет-активизма инициировали жесткие, если не сказать полицейские, меры, инициированные событиями 11.09.2001. Они выразились в частности, в резком ужесточении контроля над интернетом и тотальном наблюдении федеральных структур за активностью граждан и бизнеса в сети. Это с неизбежностью привело к ужесточению конфронтацией между интернет-активистами и органами власти ведущих западных стран.

Обострение шло на фоне укрепляющихся контактов цифровых активистов с частью элиты, которая, прежде всего, была связана с IT и другими высокотехнологическими компаниями и различного рода организации отставных разведчиков и военных, в том числе либертарианской направленности (например, ассоциация «Старые вороны»).

Начало третьего этапа датируется 2007–2008 гг. К этому времени была впервые реализована разработанная еще в 90-е гг. прошлого века инициатива борьбы с государством путем рассекречивания. В книге 1997 г. Дж. Ассанж предложил рассматривать государство как огромную, неподконтрольную никому машину насилия и присвоения, которая зашифровывает все свои действия и операции. Соответственно в качестве эффективного средства борьбы с государством были предложены технологии рассекречивания.[124]

Реализацией этой концепции стал WikiLeaks. С одной стороны он оказал сильнейшее влияние на американский и глобальный политический ландшафты, а с другой, впервые наглядно продемонстрировал миру мощь нового трансграничного движения интернет-активистов. Любопытно, что часть участников проекта WikiLeaks были активно задействованы в президентских избирательных кампаниях Б. Обамы 2008 и 2012 гг. Не будет преувеличением сказать, что на этих выборах впервые высокотехнологическая элиты и связанные с ними интернет-активисты задействовали свой потенциал. Об этом написаны две насыщенные фактурой, любопытными технологиями и практическими знаниями книги, которые, к сожалению, не переведены в России