Умейте властвовать собой, или Беседы о здоровой и больной личности - [58]

С другой сестрой, Александрой, 22 лет, довелось встретиться через 5 лет. Ее направили на обследование врачи-гематологи, которые не могли понять природу «таинственных» и неожиданных кровоизлияний в самых различных участках тела. Миниатюрная, с детски наивным выражением лица девушка. С гримасой боли демонстрировала обширные кровоподтеки на руках и туловище. В ходе длительной беседы, наконец, созналась, что намеренно вызывала кровотечения — «хотелось внимания врачей, устала от непосильной работы». С этой целью незаметно для окружающих царапала слизистые носа, вызывала обильные кровотечения из горла, до боли щипала кожу, оставляя кровоподтеки, синяки. В отделении красочно рассказывала о своем трудном детстве, жестоком обращении со стороны мачехи, что привело к почти неодолимой тяге к фантазированию, частым переменам настроения, когда «все казалось серым и неинтересным, не хотелось жить». После производственного конфликта (порезала на раскрое отрез дорогого материала) очень расстроилась, почувствовала резкое головокружение, прилегла на кушетку с красным покрывалом — почти сразу возникло представление, что она умирает от массивной кровопотери, воображение нарисовало картину пышных похорон, траурной мелодии. А вскоре созрело решение «попасть в больницу для отдыха». Лишь длительная психотерапевтическая работа позволила преодолеть «бегство в болезнь».

Среди других важных качеств истерической личности следует иметь в виду чрезмерную эмотивность, обидчивость, капризность, повышенную внушаемость и самовнушаемость, развитый эгоизм и эгоцентризм. В условиях, когда поддерживается и культивируется жажда признания, при отсутствии сдерживающего начала пышно расцветает бравада, самолюбование, игра в «страдальца и мученика». Декларируемая потребность в общении с людьми оказывается чисто внешней: нет глубокой эмоциональной привязанности («любят себя в других»), обилие показного в поведении, страстное желание подчеркнуть свою особую впечатлительность и чувствительность. Окружающие описывают их как скандальных, самолюбивых и высокомерных субъектов, не брезгающих наушничаньем, стремящихся поссорить соседей, родственников друг с другом. Все их поведение определяется стремлением играть «командную роль», диктовать свои условия близким, знакомым. При наличии чрезмерной претенциозности и склонности эгоистически разрешать жизненные проблемы социальное побуждение «я хочу» сталкивается с малыми биологическими возможностями, и возникшее противоречие разрешается чаще всего в виде ложных компенсаторных реакций по типу «казаться лучше, чем есть на самом деле».

В умозаключениях истерической личности формальное превалирует над внутренним содержанием: для нее меньше значит, что она говорит, чем как говорит. Зачастую обнаруживается своеобразная «психологическая слепота» — категоричность утверждений и довольно легкий, быстрый отказ от собственных суждений. Объявляя себя врагами «серого, однообразного существования», они сами оказываются в повседневном общении скучными и надоедливыми из-за неуемной хвастливости, крикливости, капризности, постоянных претензий на оригинальность.

В целом прогноз при данной форме психопатии может оказаться довольно благоприятным при создании своеобразной «экологической ниши»: удачливый выбор профессии, вступление в брак с супругом, искуссно умеряющим претензии и богатую игру фантазии, содействуют смягчению претенциозности и «жажды признания». В зрелом возрасте при хорошей микросоциальной обстановке возможна длительная и стойкая компенсация истерических качеств.

Робинзон среди людей

Того не приобресть, что сердцем не дано.

Е. А. Баратынский

Речь идет о сборной группе шизоидных характеров, внешне существенно отличающихся друг от друга: робкие, застенчивые, мимозоподобные натуры — на одном полюсе и равнодушные, эмоционально тупые — на другом. Мелочным, язвительным, сухим педантам, отрешенным от окружающей действительности чудакам и мечтателям противостоят суровые, упорные в достижении поставленной цели натуры. Однако при всем многообразии такого шизоидного склада личности выступает основное их качество — выраженная отгороженность от реального мира, направленность не на внешний мир, а внутрь собственных переживаний (аутизм). Причудливой парадоксальностью своей эмоциональной жизни и поведения они производят впечатление людей странных и непонятных, от которых не знаешь, что ждать. Да и для самих шизоидных натур общение с окружающими сопряжено с усиливающимся чувством неловкости, напряжения: поэтому внешняя сухость, сдержанность манер, чопорность представляют собой потребность держать людей на расстоянии. Мир как бы отделен от них «стеклянной преградой» (по выражению Э. Кречмера), не позволяющей им смешиваться с обществом — человек привыкает жить в одиночку, робинзоном, среди бурлящих людских страстей.

Весь облик шизоида несет на себе налет причудливости и дисгармоничности: движения часто лишены пластичности, плавности, мимика и жесты вычурны, неожиданны, интонация голоса бесцветная, речь немодулированная и маловыразительная. Отсутствие эмоционального резонанса, сопереживания с окружающими существенно затрудняют межчеловеческие отношения. В отличие от психастенических натур, болезненно переживающих свою некоммуникабельность, шизоид не тяготится своим одиночеством: его замкнутость и скрытность определяются не робостью и застенчивостью, а желанием вступать в более теплые, Доверительные отношения. Складывающийся годами жизненный стереотип определяет их тягу к уединению, многочасовым раздумьям наедине с собой, сознательное ограничение от новых знакомств, избегание шумных мероприятий и увеселений. Отсюда проистекает очевидная предпочтительность увлечений и времяпрепровождения с тягой «на лоно природы», периодически возникающее стремление к уходу из городского шума и гама «в тайгу, к зверям» (как выразился один из наблюдаемых нами пациентов, который любил часами лежать на земле и следить за движением облаков, за полетом падающих с деревьев листьев и т. п.). Объективная значимость их знаний и увлечений бывает различной: иногда это одностороннее, неоправданное коллекционирование, другие демонстрируют упорную энергию в отстаивании оригинальных концепции и взглядов. Однако в любом случае характерно совершенное равнодушие к обыденным запросам, неприятие реальной жизни, желаний близких и родных. Несогласие с очевидностью мало волнует шизоида, и он без всякого смущения называет черное белым, если этого требуют его схематические логические построения.