Улыбка 45-го калибра - [9]

– Да вы не расстраивайтесь, – затарахтел юноша, – это же слава, скандальная, правда, но слава. Знаете, сколько всякие звезды шоу-бизнеса платят, чтобы их хоть упомянули? А про вас бесплатно…

– Издеваешься, да? – прошипела я и схватила стоящую на столе пластиковую бутылку с пепси.

– Эй, эй, – отшатнулся Петя, – осторожней. Я ни при чем вовсе.

– Да ну? Кто же тогда все написал под твоим псевдонимом?

– Антон Григорьевич в кабинет вызвал, дал фото, сообщил информацию и велел действовать. А мне чего? Главный приказал, я и выполнил. Еще торопил. Утром задание озвучил, а в обед уже статью получить хотел.

– Тебе велел написать обо мне Чебуков?

– Ага, – сообщил Петя, – и фотку вручил.

Я понеслась на второй этаж с твердым желанием разорвать мерзавца на куски, но дверь его кабинета оказалась запертой, на косяке покачивалась записка: «Зная милую привычку сотрудников обсуждать поведение начальства, сообщаю всем: уехал на блядки, на…сь и вернусь. Ваш главный».

Дрожа от негодования, я села в «Пежо». Ну не сволочь ли! Сколько раз я кормила его по вечерам ужином. Антон частенько брал у нас с Генкой деньги в долг. Суммы, правда, были небольшие, но он их всегда забывал вернуть. А когда Нинка Вишнякова, его бывшая жена, выперла мужика на улицу в одних подштанниках, куда он пришел? Правильно, к нам. Жил в большой комнате на раскладушке, пока не познакомился с Наташкой Луниной, у которой имелась собственная жилплощадь. Да Антон меня знает как облупленную. Конечно, я способна совершить неподобающий поступок. Один раз, когда Генка явился домой пьяный в лоскуты, да еще с парочкой нетрезвых приятелей, я окатила мужиков грязной водой из ведра. Им не повезло, в момент их появления я мыла полы. Но украсть! Да мне такое никогда даже в голову не приходило!

Тут я вспомнила про щенков и Дениску. Парень, должно быть, весь там извелся, ожидая меня.

Наш дом стоит за коттеджем Сыромятниковых. Я обогнула небольшой палисадник, где Карина разводит розы, и внезапно мне в голову пришла очень полезная мысль: интересное дело, почему я должна одна выкармливать из бутылочки пятерых кутят? Их отец явно Гектор, вот пусть Кара и забирает себе двух беленьких, все мне легче будет.

Обрадованная столь легким решением сложной проблемы, я позвонила в дверь Сыромятниковых. Она мигом распахнулась. На пороге стояла их дочь Леля, подруга Машки. Девочки – одногодки, они ходят в один класс. Лелечка приветливая, спокойная и очень милая, но сегодня, увидев меня, она неожиданно покраснела и пробормотала:

– Здрассти.

– Мама дома? – спросила я, входя в хорошо знакомый холл, заставленный кадками с растениями.

Карина увлекается цветоводством. В доме Сыромятниковых на каждом метре пространства красуются емкости с экзотическими растениями.

– Ее нет, – произнесла Леля, став пунцовой.

Я удивилась:

– Куда же она подевалась? Обычно дома сидит.

Лелина лицо приобрело оттенок кетчупа «Чумак», который очень любит Маруся.

– Это, ну, в общем… В бридж играть пошла, к Локтевым.

Локтевы тоже наши соседи. Их коттедж стоит слева от дома Сыромятниковых. Я пришла в полное изумление:

– К Локтевым? Но ведь они еще на прошлой недели заперли дом и отправились в Лондон.

У бедной Лели на глазах выступили слезы, и она в полном отчаянии воскликнула:

– Ну не помню, куда мама пошла, нет ее!

В полном недоумении я вышла на крыльцо. Очень странно. Нас с Сыромятниковыми связывают скорее дружеские, а не просто соседские отношения. Несколько лет мы запросто общаемся, забегаем друг к другу в халатах…

Внезапно из-за закрытой двери донесся высокий голосок Лели:

– Я больше не буду ей врать, тетя Даша хорошая.

– Ты же видела газету, – ответила Карина, – мадам Васильева – воровка, обокрала приятелей, таких людей в дом не пускают!

– Это ошибка!

– В газете всегда помещают проверенные сведения, – с уверенностью человека, выросшего в стране социализма, заявила Карина.

– Она не могла украсть, да и зачем? – пыталась оправдать меня Леля. – У них денег больше, чем у нас!

– Дурочка, – ласково ответила Карина, – она же не двадцать рублей сперла. Яйцо, сделанное самим Фаберже! Прикинь, сколько оно стоит. И потом, как у людей обстоят дела в действительности, никогда не узнать. Наш папа в прошлом году чуть не разорился, но об этом никто не догадывался. Мы на «мерсе» ездили и в шубах щеголяли…

Не слушая, что ответила Леля, я побрела по дорожке, соединяющей наши участки. Да, дело плохо. Если уж Карина поверила, то у тех, кто знаком со мной не так близко, и сомнений, должно быть, не осталось. Небось все соседи перестанут со мной здороваться. И что делать? Ума не приложу. Внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Я вытащила мобильный и, поеживаясь от совсем не по-апрельски прохладного ветерка, набрала номер Колесова.

– Жора? Сделай доброе дело. Звякни этому Рыкову и посоветуй подать заявление в милицию о краже. Пусть в происшествии разберутся компетентные органы.

– Я ему предлагал, – вздохнул Жорка.

– И что?

– Не хочет. Говорит, его родственники – до десятого колена аристократы – никогда никаких дел с полицией не имели и ему завещали поступать так же.

– Какая глупость!