«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - [10]

Однако Джорджия была упрямой. По-прежнему могло произойти что-нибудь невероятное, и она была полна решимости ждать этого. Если бы Джорджия знала, что именно искать, то подобралась бы поближе к дому, несмотря на настойчивое требование мужа избегать риска быть увиденной. Прислонившись к пихте, она оставалась там в течение получаса. Наконец что-то нарушило чистую тишину ночи. Звук сам по себе невинный – отдаленный шум двигателя грузового автомобиля. Джорджия прислушалась к нему. Затем насторожилась. Грузовик ехал не по шоссе. Гул его мотора будто двигался навстречу ей, со стороны моря. Но это была лишь дорога на бухту Кэтоул, вспомнила Джорджия. Для чего грузовик едет от бухты в столь поздний час?

Через несколько минут разочарованная Джорджия снова прислонилась к пихте. Она ожидала, что грузовик, достигнув шоссе, пересечет его и двинется по извилистой дороге, ведущей к Ярнолдскому перекрестку. Вместо этого Джорджия заметила, как вспыхнули фары машины, и та свернула налево, к шоссе, которое как раз за этим местом тянулось к земле майора Кестона. «Черт! Все впустую. Я только что потеряла грузовик из виду. Наверно, там какая-то впадина, и она мешает различить фары», – подумала Джорджия. Она настолько досадовала на себя, на Найджела, на всю эту ситуацию, что лишь через несколько секунд осознала, что завывание мотора грузовика прекратилось.

Через мгновение Джорджия неслышно устремилась вниз с холма. Обогнув дом по широкой дуге, она постепенно приблизилась к шоссе. Джорджия по-прежнему ничего не видела, кроме смутного света автомобильных фар. Она должна подобраться поближе, должна. Вдоль дороги тянулась высокая, густая живая изгородь – граница владений майора. Под ее прикрытием Джорджия по шажку продвигалась вперед. Наконец перед ней появилось бледное полотно дороги. Джорджия скатилась в канаву вдоль изгороди. Раздвинула ее ветки.

На обочине дороги стоял грузовик, водитель сгорбился в кабине, будто спал. Что ж, он-то, может, и спал, но про остальных сказать этого было нельзя – одетые в лохмотья, похожие на бродяг мужчины, с полдюжины или больше, выгружали из грузовика деревянные ящики и вносили их через калитку на землю майора Кестона. Ящики казались очень тяжелыми для своего размера: мужчины переносили их по двое. Пока Джорджия наблюдала, вдалеке возник призрачный свет автомобильных фар. Вероятно, кто-то стоял на страже, так как задний борт грузовика быстро подняли и закрепили, и запоздалый автомобилист не увидел ничего примечательного, разве что грузовик на обочине, водитель которого решил отдохнуть. В следующую минуту мужчины снова взялись за дело. Скорость и строгая слаженность их работы никак не сочетались с их лохмотьями, очевидно, фальшивыми. Не прошло и десяти минут, как грузовик, освободившийся от ящиков, снова затарахтел, удаляясь в ночь.

Глава 3. Дядя детектива

– Говорите, ящики казались тяжелыми?

– Ну каждый из них мошенники-оборванцы переносили по двое, – ответила Джорджия.

Сэр Джон Стрейнджуэйс посмотрел на племянника.

– Полагаю, это объясняет почти все, – произнес тот.

Они втроем сидели в квартире, которую Найджел и Джорджия держали в качестве пристанища для своих наездов в Лондон. После ночных маневров на Ярнолдской ферме миновало три дня. На следующее утро Найджел уехал в город, предоставив Джорджии самой справляться с любопытством и нетерпением, насколько это было в ее силах. Позднее он позвонил и попросил ее присоединиться к нему, но твердой рукой повесил трубку, когда жена принялась задавать вопросы. Даже когда Джорджия приехала, Найджел ничего не объяснил, и сдерживаемое возбуждение, которое угадывалось под его спокойствием, довело жену до крайней степени любопытства. Затем в тот вечер появился дядя Найджела и заставил Джорджию повторить, что именно она увидела из-за живой изгороди, и как раз в процессе повторения вдруг забрезжил свет.

– А теперь, – промолвила она, лукаво улыбаясь сэру Джону, – два молчуна, возможно, заговорят. Или нам нужно посмотреть, не стоит ли за дверью мужчина в маске, припавший ухом к замочной скважине?

С преувеличенной осторожностью Джорджия подкралась к двери и театральным жестом распахнула ее. И увидела широкую, облаченную в макинтош спину.

– О! – воскликнула она, захлопывая дверь. – Там… там действительно мужчина!

– Да, – кивнул сэр Джон. – Это один из моих сотрудников.

Джорджия молча села и в изумлении уставилась на него. Сэр Джон Стрейнджуэйс меньше всего походил на официальное лицо. Уютно устроившись в глубоком кресле, он напоминал смышленого, косматого терьера. Пожалуй, лучше всего его характеризовало слово «безобидный». Всякий раз, когда Джорджия бросала взгляд на его неухоженные, обвисшие рыжеватые усы, бесформенное серо-коричневое пальто, на эту трубку с чашкой из кукурузного початка, дымившую, как геенна огненная, у нее возникала иллюзия, будто перед ней домовладелец из пригорода, например бакалейщик на покое, который только что вернулся из своего сада, где с удовольствием трудился, а теперь снял садовые перчатки и уселся послушать радиопрограмму мистера Миддлтона о цветоводстве. Требовалось серьезное усилие, чтобы напомнить себе, что вообще-то сэр Джон возглавлял в Скотленд-Ярде Отдел безопасности. Только когда вы замечаете его глаза – голубые, но темнее, чем у Найджела, глубоко посаженные, мечтательные, внезапно вспыхивавшие живым интересом или рассматривавшие вас с улыбкой, от которой в уголках глаз собирались морщинки, – вы начинаете сознавать, какое положение занимает этот человек.