Улыбающиеся паразиты - [9]

Мои глаза едва не устремляются сами собой в сторону нашей туалетной комнаты, но мне удается сдержать их порыв. Нет, эти мерзавцы нипочем не заполучат Ромео и Джульетту, мою прелестную парочку очаровашек!

— Ты грязный сукин сын, — с чувством сообщаю я главарю. Сукин сын неодобрительно качает головой и цокает языком.

— Миссис Лэнли, такие выражения не подобают порядочной, образованной женщине. — Он снова обращает на Гаса испытующий взгляд. — Тем не менее ваш муж, вполне очевидно, находит вас привлекательной… Достаточно привлекательной, я надеюсь, чтобы удержать свой собственный язык под замком? А теперь мне пора вас покинуть, прошу прощения.

— Они задохнутся в мешке, — мрачно предрекаю я.

— Они продержатся… какое-то время, а больше и не надо, — вежливо возражает этот мерзавец. — Не беспокойтесь за них, миссис Лэнли, я все предусмотрел. Мертвыми они не представляют для меня никакой ценности.

Тут до меня наконец доходит, что у миниатюрных дельфинов может быть рыночная цена. И я знаю про этот рынок: он огромный, и там вращаются колоссальные деньги. Это нелегальная торговля редкими животными.

Главарь бандитов покидает наш дом в сопровождении двух подручных, а остальные трое остаются нас сторожить. Они уже поняли, что Гас будет вести себя благопристойно, пока под угрозой мое здоровье, не говоря уж о моей невыразимой красоте. Поэтому они не так пристально за нами наблюдают и даже разрешают нам вдвоем пойти в туалетную комнату, чтобы отмыть перепачканное кровью лицо Гаса. Первым делом я провожу ревизию повреждений: разбитый нос напоминает свеклу (возможно, сломан), два передних зуба шатаются (но не намерены выпадать). Потом я напускаю полную раковину холодной воды.

— Мне так жаль… — начинает Гас, но я решительно макаю его лицом по самые уши. — Я опять все испортил! — восклицает он, поспешно выныривая из воды.

Я смотрю на Ромео и Джульетту, плавающих в ванне, потом на несчастное разбитое лицо моего мужа и тихонько вздыхаю.

— Гас, совсем не ты все испортил. Это сделали якудза, и трое из них все еще сидят в нашей гостиной. Но как они узнали?! Этого я не в силах понять.

— Должно быть, именно на это намекал Мацумото, — соображает

Гас.

— Он один из якудза?

— Нет-нет, — Гас энергично мотает головой, осыпая меня брызгами холодной воды и теплой крови. — Только не Мацумото! Он всего лишь богатый любитель, пополняющий свою коллекцию экзотических рыбок… А возможно, коллекционирует кого-нибудь еще. Но я думаю, что Мацумото углядел Ромео и Джульетту тогда в задней комнате и не смог удержать свой болтливый язык. Он знает, кстати, что я занимался трансгенными экспериментами, и иногда делал мне намеки, которых я, естественно, «не понимал». В общем, я не удивлюсь, если на родине у него имеются кое-какие малопочтенные знакомые, которые сильно не в ладах с законом.

— Получается, что ты отшил Мацумото, а он тебя в отместку заложил? — резюмирую я с отвращением.

— В этом я сомневаюсь, — говорит Гас, осторожно трогая передние зубы. — Сам по себе он совершенно безобиден. Думаю, этот налет организован без ведома Мацумото:

— Какая разница? Все равно это Мацумото нас подставил. Мерзкий тип с глупой дельфиньей улыбкой! Не будь его поганого языка, ничего бы этого: не произошло.

— Да, похоже, — соглашается Гас. — В лаборатории никто толком не знал, чем я занят в рабочее время, а тем более по вечерам.

Я начинаю обрабатывать его нос спиртовым тампоном; Гас громко шипит и ужасно морщится.

— Потерпи, — наставительно говорю я. — Вспомни, что и ты недурно их попортил, если это утешит тебя.

— Еще как, — Гас расцветает на глазах. — Ты тоже задала им хорошего перцу, киска! Папа будет нами жутко гордиться.

Я привожу в порядок его физиономию насколько могу, и мы с Гасом возвращаемся в гостиную, где три стража смотрят по телику японское аниме. В Америке это почти что новинка, но наши якудза, должно быть, впитали аниме с молоком матери и теперь присосались к экрану, словно к стеклянной сиське. У одного из них здоровенный фингал под глазом, у другого губы сильно напоминают расцветающий розовый бутон. По ходу действия наши стражи оживленно обмениваются репликами.

Гас садится на кушетку, а я пристраиваюсь ему под бок. Если ты смотришь мультики и никто при этом не тычет в тебя пушкой, ничего другого не остается, кроме как весело хохотать.

— Эй, парни; не хотите ли пива? — предлагаю я, внезапно припоминая, что я все-таки хозяйка дома.

Якудза с минуту консультируются друг с другом, а затем вежливо отклоняют мое предложение.

— Туалетная комната? — спрашивает один из них, у которого наполовину выбиты зубы и кошмарный акцент, но я сразу его понимаю.

Боже мой, вот дерьмо! Если этот якудза зайдет туда, то сразу увидит ванну, а в ванне плавают мои Ромео и Джульетта, и это будет полный конец всему. — Я первая! — нервно вскрикиваю я, спрыгивая с кушетки так, словно меня хватил приступ диареи. Несусь в санузел бегом и запи-

раю дверь. Вот они, мои милашки, плавают столбиками на хвостах, приветствуя меня, и удивляются, должно быть, куда подевались их младенцы. «Тс-с!» — говорю я прелестной парочке, поспешно спуская воду в унитаз в качестве маскирующей шумовой завесы.