Ультиматум - [123]

Задумавшись, Виктор лениво жевал хлеб с салом, слушая краем уха, о чем майор Кипиани разговаривает с капитаном Малкиным, который пытался убедить майора, что ему крайне необходимо полежать несколько дней в полном покое.

— Если бы я был серьезно ранен, — не уступал капитану майор, — врач без лишних слов забрал бы меня в медсанбат. Понятно? Просто-напросто пуля задела кожу, и меня только слегка контузило. Завтра в полдень, когда немцы дадут ответ на наш ультиматум, я буду уже на ногах. Сегодняшней ночью мы все равно никаких пропагандистских передач вести не будем, так что я ничего не пропущу. И хватит болтать об отдыхе!

— А кто будет проводить допросы пленных, если они сегодня ночью появятся? — поинтересовался Малкин.

— Сегодня ночью? — Кипиани задумался. — Ну хорошо, сегодня ночью ты сам будешь вести допросы, а завтра…

Погрузившись в свои думы, Виктор провел руками по брюкам и нечаянно коснулся рукой кармана, в котором лежало что-то продолговатое. «Ножик!» — понял он.

Сильнее, чем побег пленного немецкого офицера, угнетала Виктора мысль о том, что он до сих пор не нашел подхода к Толику. И хотя случай на лесной дороге положил конец недомолвкам, Толик никогда не забудет, что он его ударил, а самое главное — за что. За что или из-за кого? Из-за фашиста, который ранил майора и водителя. Не простит Виктору Толик и того, что он так долго обманывал его, скрывая свою национальность.

Подержав ножик в руках, Виктор начал доделывать рукоятку. Он так глубоко погрузился в свое занятие, что даже не заметил, как из комнаты ушел капитан Малкин. Из раздумий Виктора вывел майор Кипиани, который поинтересовался, где сейчас находится Толик.

— Я не знаю, где он сейчас, — ответил Виктор.

Кипиани уже несколько минут внимательно наблюдал за Виктором.

— Меня интересует не столько то, где он, сколько то, что с ним.

Виктор рассказал майору все, что с ними случилось после того, как майор был ранен.

Кипиани слушал внимательно, ни словом не перебивая Виктора: он не любил раньше времени давать оценку или высказывать мнение по поводу того или иного события или поступка. Майор знал об отношении юного Анатолия к Виктору, знал об их размолвке и считал себя виновным в том, что не воздействовал должным образом ни на того, ни на другого, что, собственно, собирался сделать. И тогда этой размолвки наверняка не было бы. Майор должен был настоять на отправке Толика в тыл, а он не только не сделал этого, но даже позволил парню нарушить его приказ.

— Я сам поговорю с Анатолием… — начал майор, но так и не закончил фразу.

В этот момент в комнату ворвался капитан Малкин и прямо с порога выпалил:

— Этот капитан нашелся!

— Какой капитан?

— Шредер!

— А где его схватили? — Кипиани приподнялся, опираясь на локоть.

— Нигде! Он сам пришел! Полковник его уже допрашивал. Представьте себе: он ушел только затем, чтобы привести своего начальника, командира двести сорок шестого полка подполковника Кристофа Флайшмана, и прихватить кое-какие штабные документы!.. К слову говоря, первым, кого он увидел на окраине села, был парень…

— Толик?

— Да, Толик. Он-то его и задержал, если здесь уместно это слово, — усмехнулся Малкин, — так как капитан и без того шел сюда. Еще он привел с собой нескольких солдат из своей роты. Они-то и тащили Флайшмана.

Виктор задумчиво смотрел на капитана Малкина, думая, что этот факт следует рассматривать как успех Национального комитета, который как бы вдохнул в людей веру в лучшее будущее их родины.

Виктор понимал, что возвращение капитана Шредера облегчает не только его, Виктора, совесть, но и совесть майора Кипиани, а одновременно с этим поднимет авторитет всех немецких антифашистов. Но еще больше Виктор обрадовался тому, что Толик находится здесь, в селе. Виктор сразу же догадался, что паренек, видимо, вышел встретить колонну машин, на одной из которых ехали их пленные, а самое главное, тот немец, который свистел и которым Толя почему-то так заинтересовался.

Вскоре после ухода Малкина прибежал Толик. Увидев Виктора, он сначала заколебался, но потом начал просить майора, чтобы тот позволил ему присутствовать при допросе четверых фашистов, которых они задержали в лесу.

Кипиани с удивлением посмотрел на юношу.

— Тех четверых, что напали на нас, да? Они, как мне кажется, не представляют для нас никакого интереса: среди них нет ни одного офицера. А зачем тебе это нужно?

Не успел Толик ответить, как Виктор вмешался в их разговор:

— Товарищ майор, я тоже очень прошу вас об этом. Это очень важно и для меня.

Кипиани наклонил голову. Он понимал, почему они просят его об этом, но медлил с ответом, сознавая, что, если на допросе выяснится, что эти немцы убивали советских мирных жителей, ненависть Толика к немцам только усилится.

— Когда? — спросил Кипиани.

— Лучше всего сейчас, — ответил Виктор и сразу же замолчал, увидев кровь, проступившую на повязке на голове майора. — Товарищ майор, вы можете приказать провести этот допрос капитану Малкину или вообще перенести его на следующий день.

— Нет, допрос нужно провести сегодня! И я хочу на нем присутствовать! — решительно заявил Толик.

Кипиани сделал вид, что не слышал слов Толика, и начал искать сигареты. Вынув пачку, он тут же отложил ее в сторону.