Это оказалось труднее всего. Корабль колонистов привез с собой жизнестойкие земные виды, без труда вытеснившие местную флору. Похоже, на месте Первой высадки росли только дубы, клены и вязы.
— Мячиковые деревья не с Земли, — наконец вспомнил Эдео.
— Точно?
— Абсолютно.
Они заглянули через забор в сад мистера Хэбея.
— Смотри-ка, — сказал Хейрон.
Кроме мячиковых деревьев у Хэбея росли ландышевка, ротордендроны, розеты и голубая сузия. В тот вечер они не стали снимать с веток мячи, а набрали несколько охапок местных растений, вырывая их с корнем или обламывая стебли.
На следующий день, убедившись, что Фрудж сидит в своем магазинчике, друзья разбросали семена ландышевки по улице рядом с заброшенным складом. Потом забрались в здание, навязали на веревки узлы на расстоянии около фута друг от друга и спустили веревку в подвал.
Эдео вопросительно посмотрел на Хейрона, и тот пожал плечами. Бросили жребий — первому предстояло лезть Эдео. Он ухватился за веревку и, перебирая руками, спустился в подвал, метров на шесть вниз.
— Кидай, — прошептал он, а потом повторил громче: — Кидай!
Хейрон сбросил вниз связку местных растений, и они с глухим стуком ударились о пол.
— Теперь сам.
Хейрон спустился, и они повернулись к двери, за которой сидела улитка.
— А что, если просунуть их через дверь? — предложил Хейрон.
Эдео покачал головой. Дверь была деревянной, с облупившейся серой краской. Он сделал шаг к двери, потом другой, протянул руку, отодвинул щеколду и поспешно отскочил. Дверь со скрипом повернулась на петлях, медленно приоткрывшись градусов на тридцать, и остановилась, заскрежетав по бетонному полу. Внутри было темно.
Эдео пристально всматривался в темноту. Улитка тоже изучала его, выставив вперед гибкую антенну. Затем издала фыркающий звук, и слизистая перепонка над глоткой завибрировала. Друзей обдало запахом железа, напоминающим запах крови.
— Фу-у…
— Может, она здоровается? — предположил Хейрон.
— Или спрашивает, где Фрудж.
Эдео взял пучки местных растений и протянул улитке. Та изогнула все три антенны, выставив в трех направлениях, словно хотела получить трехмерное изображение предлагаемой пищи. Затем прыгнула вперед — такого проворства Эдео от нее никак не ожидал — и с чмокающим звуком засосала растения в глотку.
Эдео попятился, обескураженный скоростью ее движений. Голова улитки была серой и безглазой. Антенны описывали круги и раскачивались, изучая мальчиков и принесенную еду. Широкий — сантиметров двадцать пять — рот с выступающей верхней губой открывался в обвисшую, похожую на мешок глотку.
— Похоже, нам не придется силой заталкивать в нее еду, как Фруджу, — сказал Хейрон.
— Ага.
Эдео завороженно смотрел на гигантскую улитку. Она возвышалась над ним сантиметров на двадцать, а он сам был выше Хейрона.
Улитка снова фыркнула, издала бормочущий звук, затем подалась было вперед, и мальчики услышали какое-то звяканье. Хейрон понял, что от раковины улитки отходит цепь.
— Этот гад приковал ее к стене!
Эдео подобрал остальные растения и по одному скормил их улитке. Когда последний стебель исчез в глотке животного, улитка провела антенной по ладони Эдео, оставив слизистый след.
— Фу, какая гадость.
Эдео засмеялся, но тут же испуганно вздрогнул, когда антенна улитки нырнула в его карман — так быстро, что он не успел отстраниться.
— Эй!
Чувствительный усик вынырнул из кармана, сжимая мяч, который они сорвали с дерева мистера Хэбея. Улитка проглотила мяч.
— Последний, — с сожалением произнес Хейрон.
— Да, — кивнул Эдео. — Нам понадобится целая куча.
Набеги на сад мистера Хэбея пришлось прекратить — улитка поедала растения с такой скоростью, что хозяин непременно заметит пропажу. Используя растения из сада в качестве образцов, друзья нашли маленькие островки местной флоры в нескольких километрах от заброшенного склада. В полях вокруг космопорта обнаружились десятки участков, поросших хильской травой, свекловичником и комковником. Из всех этих растений улитка явно предпочитала хильскую траву, поедая ее в первую очередь.
Они навещали улитку каждый день и быстро выяснили распорядок мистера Фруджа. Ювелир появлялся через день с порцией металла, который насильно скармливал улитке. Каждый раз он искал на раковине новые камни и, обнаружив достаточно крупный, отковыривал его при помощи ломика. При этом улитка стонала, пуская пузыри слизи.
Эдео не мог смотреть, как Фрудж кормит улитку. Однажды после ухода Фруджа Эдео сразу же спустился к улитке, сунул руку ей в рот и вытащил столько металла, сколько смог.
— Что ты делаешь? — вскрикнул Хейрон.
— Вынимаю эту дрянь из нашей улитки!
— Нашей улитки?
Эдео бросил на пол пригоршню гвоздей. Его рука до самого плеча была покрыта слизью.
— Да. Мы обращаемся с ней гораздо лучше, чем Фрудж.
Улитка послушно сидела, пока Эдео освобождал ее глотку, затем скользнула вперед и начала рыться в куче мусора. Подцепив усиками несколько подшипников синего цвета, она отправила их обратно в рот.
— Наверное, эти ей нравятся, — сказал Хейрон. Остальной металлолом остался лежать на полу.
С улицы донеслись хлопки взрывающихся семян.
— Фрудж! — Эдео резко повернул голову. — Он возвращается!
