Улики против улик - [23]
— Покажите, как он его держал.
— Вот так… правой рукой Рубцов схватил Ларичева за левую руку.
— Значит, вы знали это и скрывали.
— Вам скажи, ха-ха! Вы и без того уже пытались меня… Кстати, я найду способ сообщить вашему начальству об этом.
— Пока суд да дело, я мог бы вам предъявить обвинение в том, что вы сознательно скрыли важные сведения, которые могли бы содействовать успешному ходу расследования.
— Полагаю, вы шутите.
— Совершенно не шучу. Когда вас вызовут к прокурору, вы сможете убедиться, что это вовсе не шутка. Так что впредь прошу вести себя благоразумнее…
— Но я… товарищ майор… я же…
— Знаю, — честный гражданин. Вы свободны.
Показания Валерии Рубцовой/Вохминой
— Если вы не в состоянии отвечать на вопросы, мы можем отложить разговор.
— Нет… я могу… слушаю вас.
— Вы замужем?
— Нет.
— Просто я вижу, что у вас другой адрес, чем у вашего отчима.
— Хотя Рубцов мой отчим, я называю и считаю его отцом — биологического отца я не помню. Но мы не живём вместе. Мы живём вдвоём с мамой.
— Ваши родители разошлись?
— Да, развелись.
— Не понимали друг друга?
— Нет, почему же… ладили… никогда не ссорились.
— Почему же они расстались?
— После этой ужасной истории. Вы знаете, наверно. Отец сидел в тюрьме.
— Да… потом выяснилось — это была ошибка… он не был виновен.
— После тюрьмы он домой не вернулся. Ему было стыдно. Потребовал развода. Вначале жил у друзей. Потом снимал комнату. Жил одиноко.
— Вы часто с ним виделись?
— Да… почти каждый день.
— Вы верите в его невиновность?
— Да.
— Как же вам не удалось повлиять на него?
— Мне не удавалось его переубедить. Он вернулся из тюрьмы с укоренившимся чувством, что никто ему не верит. Считал, что любой, кто был доброжелателен по отношению к нему, делал это не потому, что верил в его невиновность, а из жалости.
— До его отъезда в пансионат вы с ним виделись?
— Да, я была у него. Принесла ему рубашки из стирки и собрала чемодан.
— Он был взволнован, обеспокоен? Не показалось ли вам что-нибудь странным в его поведении?
— Да нет, ничего особенного. У отца после тюрьмы вообще был загнанный вид.
— Он не упоминал о какой-нибудь проверке в главке?
— Нет. О служебных делах он вообще никогда со мной не говорил.
— Что вам известно о его отношениях с Ларичевым?
— Это был его единственный друг. Надеюсь, вы не думаете, что мой отец…
— Вскрыта недостача в триста тысяч рублей… Ларичев приехал поговорить с ним об этом.
— Господи… неужели же вы думаете, что…
— Боюсь, что ваш отец сам дал повод сделать такое заключение.
— Это невозможно! Просто невозможно! Если он и дал такой повод, как вы говорите, значит, знал, что его будут подозревать.
— Откуда он мог это знать?
— Вы же сказали, что обнаружена недостача…
— Мне очень жаль, девушка… Но все улики против вашего отчима. Ничего определённого пока нельзя сказать, но…
— Понимаю…
— Что вы знаете о супругах Ларичевых?
— Не слишком много… Только то, что рассказывал отец. Видела их всего несколько раз. Отец их очень уважал.
— Как они жили?
— Точно затрудняюсь сказать… Знаю, что она долго болела… оперировалась… подозрение на рак… Вот и всё.
— А что вы знаете об их сыне?
— Видела пару раз. Отец плохо о нём отзывался. Типичный шалопай. Родителям не помогает. Живёт разгульно, путается с кавказцами. Отец как-то сказал с возмущением, что за целых три месяца, пока Ксения Николаевна находилась в больнице, их сын ни разу не пришёл её навестить.
— Спасибо.
— Вы не знаете… Отец… случайно… никакого письма не оставил?
— Нет… ничего не оставил.
Второй допрос Веры Прохиной
— Мы вас разыскивали и не могли найти. Вы отлучались куда-нибудь?
— Да… ходила в посёлок.
— А вам известно, что покидать корпус было запрещено с утра?
— Но меня ведь здесь не было… я вернулась только сегодня, вы же знаете… вот я и подумала, что…
— Скажите точно, куда вы ходили?
— Я никуда конкретно не ходила… так, прогуливалась…
— Вы встречались с кем-нибудь за это время?
— Нет! Ни с кем! Абсолютно ни с кем. Да у меня и знакомых-то нет в посёлке.
— Вы же говорили, что встретили группу приятелей.
— Это вчера… но они уже уехали… да и притом моими приятелями особо не были… Я ведь вам объясняла.
— Вы мне ничего не объясняли. Всё, что вы сказали, — неправда.
— Я? Не понимаю…
— Где вы были вчера вечером?
— Я же сказала… На турбазе.
— Вас на турбазе не было. Мы проверяли — ваше имя не значится в списках тех, кто там ночевал.
— То есть как меня не было? Может… Наверно, меня не зарегистрировали, потому что я была не с группой?
— Вас там не было. Вам следует подумать и сказать нам всю правду.
— Я… сказала правду… Не вижу, почему меня нужно допрашивать, как будто я…
— Только без слёз, прошу вас.
— Я была на турбазе, но назвала другую фамилию, потому что была с мужчиной.
— Его фамилия?
— Я не могу назвать… Это моё личное дело и никак не связано с этим… событием.
— Вас тоже личные дела заставили солгать, будто вы Ларичева увидели только на платформе, сходя с поезда?
— Я не лгала.
— А это разве не ваш билет? Место указано как раз в одном вагоне с Ларичевым.
— Не знаю… возможно… я нашла другое купе, где было посвободнее… Я ничего не знаю. Зачем вы хотите приплести сюда и меня?
— «Приплетать» вас никто не намерен. Вы сами запутались в собственной лжи.
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.