Уличная магия 2: Маскарад - [33]

Снова и снова.

Устал.

- Сас… – голос сдает. Шагнув ближе, пугливо замираю. – Учиха?..

- Что ты здесь забыл? – глухо спрашивает, не шевелясь. Он понимает, что я видел достаточно – храбриться и ершиться уже поздно.

- Ты ранен? – решаюсь. Подхожу, присаживаюсь напротив, аккуратно подтолкнув дверь, чтобы прикрылась без стука.

- Исчезни. Без тебя мне станет лучше.

- Саске… – приподнимаю его голову. Сначала меня сковывает страхом – левая щека вся в кровавых разводах. Подбородок тоже, губа разбита и закуталась в синеватый отек. – Вообще-то я пришел набить тебе морду.

- Приступай, – вот откуда он черпает тьму? Почему в присутствии Саске тени, вопреки всем законам природы, становятся сильнее света?

- Что случилось?

- Не будешь – вали. Я ничего не скажу.

Запах крови. От него не мутит, разум, наоборот, болезненно проясняется.

- Помнишь, когда-то ты говорил, что я могу ранить тебя одними словами? – голос опять резко падает, фразу я заканчиваю шепотом. – Почему мне кажется, что это – моя вина?

Глупо. Черт, как же это глупо…

- Пофилософствовать решил?

- Просто скажи, где болит. Я помогу. Бить не буду, тебе уже хватит.

- Иди на хрен со своей жалостью.

Ударом отталкивает мою руку от своего лица. Затем мимолетно морщится от какой-то внутренней боли. Как он доехал домой в таком состоянии?

Иллюзионист отворачивается, кривая тень падает на лицо. Устало рассматриваю точеный профиль, прикрытый сбоку жесткими прядями и никак не могу найти решение. Что мне делать с таким Саске? С таким уязвимым и в то же время злым, как застрявший в капкане гепард. То ли прибить, чтобы не мучился, то ли попытаться освободить, рискнув уйти искусанным с головы до ног…

Касаюсь жестких прядей на затылке кончиками пальцев – невесомо. Кто знал, что я когда-нибудь буду так скучать по жженой проволоке? Невыносимо хочется схватить, поднять на ноги, встряхнуть, утащить в комнату и помочь насильно…

Учиха больше не отталкивает, видимо, сил не осталось. Последние капли ярости в моей душе одиноко испаряются – я не могу злиться.

- Узумаки, прошу тебя, просто уйди.

- Не могу.

- Чего ты хочешь от меня, а?

- Честно? Правды. Но ты ничего не скажешь. Потом я хочу тебя прибить. Но не могу – не хочу избивать жалкого облезлого щенка. Что с тобой случилось? Где ты, Саске?

- Иди к черту.

- Я уже.

- Тогда найди себе ебаря и оставь меня в покое.

Мы молчим, а я продолжаю заторможено пропускать сквозь пальцы чернильные волосы. Интересно, когда он все-таки поймет, что он – мой? С потрохами и навсегда.

Тихо сглотнув, Саске мягко останавливает мою руку за основание запястья. Потом неожиданно сжимает крепче. Я зачем-то смотрю на подсохшую кровь под ногтями – и страшно, и завораживает.

Между нами огромная пропасть непонимания, лжи, тайн. А он с нежностью держит мою руку в своей.

- Прекрати. Я не могу так…

- Как – так?

- Ты должен меня ненавидеть.

- Я не умею. Разучился.

- Так научись. Это все, что я могу тебе дать.

- Неправда, – касаюсь пальцами кожи около уха. – Жемчужинка…

- Заткнись… – последнее слово он просто выдыхает. Похоже, силы у хищника окончательно закончились – пока что кусаться он не собирается. Саске чуть поворачивает голову, и я опять могу видеть по-простому грустные глаза.

- Устал, Саске?

- Ты похудел. И волосы отросли…

- Они быстро растут, а я часто стригся.

Фыркает. Наконец, отпускает мою руку и позволяет помочь подняться на ноги. Сейчас я ни в коем случае не дам ему упасть. Чувствую себя святым – не меньше.

- Что с ногой?

- Не знаю.

Когда мы доходим до дивана, его рука соскальзывает с моего плеча как угорь – быстро, торопливо. Ага, ясно. Лишний раз не прикасаться, не провоцировать, не сближаться без необходимости, да?

Все мои считывающие способности активируются на полную катушку. Теперь я знаток, приступающий к решению сложнейшей головоломки.

Сейчас я не могу разобрать, что чувствую. Только физическое: волнение, удары в груди, гул в ушах. Анализировать придется после. А сейчас Саске нужна моя рука – в его ладони.

Где-то на границе памяти ворочается чувство дежавю, когда я смачиваю полотенце водой. Это было так давно и буквально вчера…

Сначала Учиха не дается. Вертит головой, отстраняясь, но сейчас он слабее, а я – терпеливый. А еще коварный. Делать два дела он не может, поэтому я занимаю говнюка разговором и дорываюсь до кровавых следов на лице.

- Кто сделал это с тобой?

- Тебе обязательно болтать?

- Непременно. Ты же это делать не умеешь, кто-то должен. Знаешь, Учиха, ты как гребешок.

- Чего?..

- Прячешься под твердую илистую ракушку, а внутри розовое и жемчужинка. Думаешь, тебя тяжело понять? Да нихрена подобного. А еще ты истеричка, каких свет не видывал. Человек, подверженный припадкам каждую секунду, – с каждым моим словом лицо Саске становится все более офигевшим, расслабляется. Так кровь смывать гораздо проще. Теперь уже видно – губа не сильно пострадала, да и по лицу били не больше одного раза. Кто-то пожалел, не намереваясь затевать серьезную драку. Или это он полез?

- Розовое?..

- Да, блядь, розовое, – сейчас чем увереннее и ласковее, тем лучше. Оказывается, я не так уж и плохо его знаю. – С нервными беленькими прожилками. Как гребешок научился фокусы показывать – загадка не для слабонервных.