Уличная красотка - [11]

Шрифт
Интервал

И, конечно, напугаю
Ваших белых голубей.
Белых-белых, слава богу,
Что никто не изловил,
Что живут через дорогу
От любви.
Брошу, брошу я монету,
Будто по ветру перо.
Ну а вдруг монета эта
Да и встанет на ребро?
Значит, будет жизнь другая,
Без полетов и скорбей,
Значит, я не распугаю
Ваших белых голубей.
Белых-белых, слава богу,
Что никто не изловил,
Что живут через дорогу
От любви.
Я вчера монету бросил
Из открытого окна
И заждался на вопросе:
Чем вернется мне она?
Из небес она мигает:
Мол, терпения испей.
И летает, и пугает
Ваших белых голубей.
2007 год

Мы с тобой увидимся не скоро

Мы с тобой увидимся не скоро.
Может так случится — никогда.
Дни твои бегут, дай бог им, в гору,
А мои — под гору, вот беда.
Прожит день — он крестиком на стенке.
Час еще — прогулка во дворе.
Я живу, где все вокруг — оттенки.
Ты — в большом цветном календаре.
Все мое богатство — папиросы.
Все мое имущество — тетрадь.
И допросы, долгие допросы.
Я б соврал, да нечего соврать.
И так жаль, что мне уже не 20.
Если б так — от счастья бы завыл.
Я умел, ты помнишь, улыбаться,
А теперь, вот, начисто забыл.
От того и маюсь, видно, лишку,
То ругаясь грубо, то грозя.
Я одной тебе скажу, малышка:
Я б поплакал, да ведь тут нельзя.
Где ты, поезд, пролетевший мимо —
По холодным рельсам не догнать?
Я не называл тебя любимой,
А теперь, вот, начал называть.
И когда за полночь мне не спится,
И мечтаю, ручку теребя,
Сотни строк, как бешеные спицы,
Водят хоровод вокруг тебя.
На душе свербит сверчок запечный —
Зря бедняга силится заснуть.
И к тебе отсюда только Млечный,
Самый долгий и неясный путь.
1984 год

На Восточной улице

На Восточной улице
На карнизах узких
Сизари красуются
В темно-серых блузках.
Тень ложится под ноги,
Я шагаю дальше,
Где клаксоны-окрики
Горло рвут до фальши.
Не спешу, как было, я
Два квартала выше,
Где такие милые
Три окна под крышей,
Где ронять мне выпало
Вздох обиды тяжкий,
Там сирень рассыпала
Белые кудряшки.
А еще два тополя
В побрякушках лунных
Мне листвой так хлопали
За лихие струны!
И в лады потертые
Вдавленное слово
Ветер мне развертывал
В переборы снова.
В песни да припевочки,
Словно ленты в косы,
Темноглазой девочке
Золотоволосой.
Буйствовал, досадовал,
Тенью — мимо окон,
Да к щеке прикладывал
Непослушный локон.
Лет-то сколько минуло:
Посчитать — потеха!
Вроде как сединами
Потрясти приехал.
Да разве все упомнится —
Не прочтешь, как книжку:
Память — девка-скромница,
Слов у ней не лишку.
А быть может, блудница
Изменила напрочь?
Посредине улицы,
Оступившись — навзничь.
1984 год

На могиле А.Я. Якулова

Друг мой старый,
Друг великий,
Вот и встретились,
Как встарь.
Твой стакан опять
Не выпит,
И читаю,
Как тропарь:
«Дом твой нынче
Не могила —
Не могила, а тюрьма.
Выходи давай,
Друг милый,
Выпьем водочки.
Эх, ма!..»
2008 год

На палубе горланят в караоке

На палубе горланят в караоке
Куплеты, от которых — лезть в петлю.
Но терпит ночь. И океан глубокий,
И я, на удивление, терплю.
Так ветрено в душе. И парус белый,
Как платье на красавице, трещит.
Она вино вбирает неумело,
И взгляд ее, как камень из пращи.
Циклоп большой, светящийся на глади —
Корабль под зуботычинами волн,
Сосватает нас с нею, на ночь глядя,
Под корабельных склянок перезвон.
И братия, галдящая у стоек,
Нарядна, показушна и хмельна,
Сойдется в мненье: дамочка-то стоит,
Испить ее и залпом, и до дна.
А я, ныряя в синих глаз глубины,
Рассказ нехитрый слышу наперед,
Что дома ее встретит нелюбимый,
Что он не тот. А я, конечно, — тот.
И в небе, сплошь утыканном свечами,
Задувши только грешную свою,
Я как корабль прозябший на причале
Ей мачтами скрипучими спою.
О том, что мы в толпе так одиноки,
Что в жизни все подобны кораблю…
А палуба сгорланит в караоке
Куплеты, от которых — лезть в петлю.
1999 год

На прощанье

Допьемте — и бывайте.
А время след залижет.
И всё — о вас.
Дворовый обыватель
По сплетням из Парижа
Вам долг воздаст.
Докурим, и пора бы
Вам к имени приставить
«Мэм», «фрау», «мисс» иль «госпожа».
Я верю: в оперении тетерки
Вы мне не повстречаетесь
в Нью-Йорке.
Ни сумочной. Ни сумрачной.
Ни судорожно дрожа.
А цветы с названьем глупым
«флоксы»
На балконе вашем, тут как тут,
Полночью подвыпившие хлопцы
Барышням в букеты оборвут.
Сподобимся в альбомы
На желтые листочки
Скорбеть душой.
Где старые любови,
Я вам оставлю строчки
Как друг большой.
И обещаю точно
На памятную дату
Вам, «фрау», «мисс» иль «госпоже»,
Чтоб вы вконец Россию не забыли,
Послать вам башмаки с российской
пылью.
Вам, лапотной. Вам, лаковой.
Вам, лайковой уже.
А цветы с названьем глупым
«флоксы»
На балконе вашем, тут как тут,
Полночью подвыпившие хлопцы
Барышням в букеты оборвут.
1990 год

Надо ж, встретились

Надо ж, встретились — не во сне,
ведь! —
Вечер, мистикой не угробь:
И кафе было — «Черный лебедь»,
И в бокалах — «Медвежья кровь».
И в нагретом дыму перченом,
От которого спас — слеза,
Хохотали мы оба в черном,
Запуская глаза в глаза.
Две больших долговязых птицы —
Грудь — о грудь, чтобы клюв —
о клюв,
Продолжали так хитро биться,
Чтоб не выронил клюв: «Люблю».
А потом была ночь темнющей,
И какие-то в ней «пески»,
Пальцы в пальцы вплетались плющно,
И луна — помереть с тоски.
И такси своим желтым гребнем
Разрезало, как скальпель, ночь
Там, где птицы прощались с небом,
Как в каком-то кино, точь-в-точь.
И на стрелках давно не девять.

Еще от автора Александр Васильевич Новиков
Записки уголовного барда

УДК 821.161.1-94 ББК 84 (2Рос=Рус) 6-4 Н73 Новиков А. В. Н73 Записки уголовного барда /Александр Новиков. – М.: Астрель, 2012.– 368 с. ISBN 978-5-271-41440-4 (ООО «Издательство Астрель», Москва)Александр Новиков – поэт, певец, композитор, автор более трехсот песен и художественный руководитель Уральского Государственного театра эстрады. В 1984 году он записал свой знаменитый альбом «Вези меня, извозчик». Сразу после этого по сфабрикованному уголовному обвинению был осужден и приговорен к десяти годам лишения свободы.Прежде чем приговор был отменен Верховным судом России, а обвинение признано незаконным, Александру Новикову пришлось провести шесть лет в заключении.


Арестант

«Адвокат», «Журналист», «Сочинитель»… Эта блестящая трилогия Андрея Константинова рассказывает историю петербургского криминального журналиста. Новая совместная работа Андрея Константинова и Александра Новикова — роман «Арестант» — рассказывает о дальнейшей судьбе главного героя Андрея Обнорского. Популярность трилогии оказалась столь велика, что известный режиссер Владимир Бортко снял по ней многосерийный телефильм «Бандитский Петербург», где заняты звезды российского театра и кино: Обнорский — АлександрДомогаров, Барон — Кирилл Лавров, Вощанов — Андрей Толубеев, Гурген — Армен Джигарханян, Кудасов — Евгений Сидихин.


Мент

Большие деньги — это большие соблазны. Не всякая женщина согласится променять ради любви дворец на рай в шалаше. Чтобы обеспечить любимой женщине роскошную жизнь, оперативник Александр Зверев пошел на преступление. И попался. Его мучают подозрения — неужели его подставила любимая женщина? Разобраться в этом деле обещает журналист Андрей Обнорский…


Байки служивых людей

Андрей Константинов и сотрудники Агентства журналистских расследований от всей души делятся с читателями самыми любопытными подробностями своего служивого прошлого. «Байки служивых людей», взрывные, искрометные, порой ироничные, а порой и грустные, заставляют вновь окунуться в «счастливое» время «в сапогах» и расстаться с ним еще раз, но уже сквозь смех и слезы.


Ультиматум губернатору Петербурга

Осенью 1998 г. в ходе предвыборной кампании в Законодательное Собрание г. Санкт-Петербурга заместитель директора Агентства Журналистских Расследований Николай Повзло волею случая сталкивается с целым рядом странных событий, на первый взгляд никак не связанных друг с другом. Но все эти события так или иначе затрагивают не только простых граждан, но и весьма влиятельных политиков Петербурга и России. Сначала журналист, почувствовавший связь между загадочными событиями, руководствуется ложными логическими посылами, но потом он, не без помощи сотрудников ФСБ, понимает, что все странные и кровавые преступления выстраиваются в стройную и страшную цепь, имя которой — террор.


Охотник

Он - офицер ГРУ по прозвищу Гурон. Его долг - выполнять приказы и служить своей стране. Ему довелось пройти сквозь ад: вражеский плен в Африке, остров людоедов, нелегальный рейд через всю Европу в отчаянном стремлении вернуться в Россию, гибель женщины, которую он обещал спасти… После трехлетнего отсутствия Гурон вернулся домой, но не нашел даже фундамента. Родина изменилась до неузнаваемости - теперь на улицах его города идет война за место под солнцем. Война изо дня в день… И ему придется в ней участвовать!