Улица Теней, 77 - [12]

Не единожды у него возникала мысль, что голос раздается из соседней квартиры. «Пендлтон» строили, как монолит, на месте заливая бетоном стальную арматуру, и при реставрации, когда здание делили на отдельные квартиры, использовали тот же метод, только еще позаботились и о звукоизоляции. На этом этаже общая стена у Бейли была только с квартирой Туайлы Трейхерн, сочинительницы песен, но он ни разу не слышал звуков рояля, когда она работала.

Стоя на кухне у центральной стойки, оглядываясь, Бейли вслушивался в голос, который раздавался из воздуха. Голос сначала прибавлял в громкости, а потом начал затихать, словно кто-то убрал звук радиоприемника.

И когда голос превратился в шепот, зазвонил настенный телефонный аппарат. Бейли снял трубку.

— Алле?

— Бейли, дорогой, мы с Эдной нуждаемся в твоем благотворном, успокаивающем воздействии, — Марта Капп, одна из пожилых сестер, которые входили в число его клиентов, проживающих в «Пендлтоне», говорила с твердостью хорошей учительницы, которая устанавливает высокие стандарты и требует их неуклонного исполнения. — Салли то ли выжила из ума, то ли перебрала виски, — речь шла о Салли Холландер, их домоправительнице. — Она утверждает, что видела Сатану в буфетной, и хочет уволиться. Ты знаешь, как мы зависим от Салли.

— Я приду как смогу быстро, — ответил Бейли. — Дайте мне пять минут.

— Дорогой мальчик, ты — как сын, которого у меня никогда не было.

— У вас есть сын.

— Но он совсем не такой, как ты, о чем я могу только сожалеть. Его сеть ресторанов суши скоро станет такой же дохлой, как рыба, которую там подают. Теперь он хочет, чтобы я вложила деньги в строительство ветряной электростанции. Четыре тысячи ветряков на какой-то мертвой равнине в Неваде. Произведенной энергии хватит, чтобы обеспечить электричеством одиннадцать домов, при этом ветряки будут убивать по шесть тысяч птиц в день. Этот мальчик сам большой ветряк, он тараторит быстрее балаганного зазывалы. Пожалуйста, поторопись и вразуми Салли.

Вешая трубку на рычаг, Бейли подумал, что встреча Салли с дьяволом никак не связана с виски.

— Что здесь происходит? — громко спросил он и с мгновение ждал ответа на незнакомом языке от бестелесного голоса. Потом понял, что на кухне тихо и светло.

ОДНО

Я — Одно, единое и единственное. Я живу в «Пендлтоне», как, впрочем, живу и везде. Я история «Пендлтона» и его судьба. Здание — мое место зачатия, мой памятник, мои охотничьи угодья.

Готовясь отпраздновать мой триумф, я пишу этот документ, чтобы передать его тебе, тому, кто понимал, что мир пошел не тем путем, и стремился это исправить. Мир, который ты знал, уничтожен. Я покажу тебе…

Эндрю Норт Пендлтон, гордый и невежественный, построил этот великолепный дом здесь не потому, что ему нравился открывающийся вид, но из-за легенды Холма Теней. Как и некоторые другие представители верхушки общества конца девятнадцатого столетия, Эндрю искал новые идеи, чтобы сбросить с себя оковы устаревших традиций. Он увлекся различными видами спиритизма и располагал свободным временем, чтобы всем этим заниматься. Сеансы, автоматическое письмо, хрустальные шары, получение с помощью гипноза сведений о прошлых жизнях. Он действительно искал, но был таким же дураком, как все остальные люди. Индеец-мистик — из какого племени, осталось неясным — рассказал ему историю Холма Теней, и Пендлтон заявил, что должен построить на нем дом, чтобы с толком использовать духовную энергию, идущую из этой полой земли.

Индейцы когда-то жили на вершине холма, потому что в определенное время года светло-синий свет вырывался из старых вулканических фумарол, мерцая и танцуя в воздухе. Не часто, но случалось, что давно умершие близкие на короткое время появлялись среди живых, словно прошлое сливалось с настоящим. Земля эта считалась священной, и племя защищали как духи ушедших, так и сверкающие синие призраки.

Мистик, он же тайный агент владельца земли, «забыл» упомянуть Эндрю Пендлтону, что коренные американцы покинули холм после другого спектакля, поставленного в их поселении ордой ярко-синих призраков, куда менее мирных, чем те, которых они видели раньше.

В ту ночь половина племени исчезла навсегда. Они пришли ко мне. Я сожрало их, потому что они мешали мне жить.

Когда Эндрю Пендлтон, его жена и дети предстали передо мной, жизнь я оставило только ему одному. В каком-то смысле я считало себя обязанным Пендлтону своим существованием, потому что он решил построить дом на Холме Теней. Его «Белла-Виста» стал не просто домом, но и транспортным средством, которое привезло меня в этот мир.

Я Одно, и другого такого нет и не может быть. Они приходят ко мне, я воспринимаю их как мясо, каковым они и являются. Со временем все придут ко мне, и тогда будет поставлена точка. После этого солнце и луна станут светить только мне.

Скоро нынешние жильцы «Пендлтона» появятся передо мной, сбитые с толку моими многочисленными воплощениями. Я знаю их, потому что я знаю все. Не все они исчезнут, но почти все. Особенно мне хочется отведать детей. Я не терплю невинности, я презираю мягкость. Бывшему морпеху станет ясно, что в моих владениях честь и ответственность не в почете.