Улица Светлячков - [154]

— Пожалуйста, идите сюда. Сейчас же.

Она услышала, как за ее спиной Джонни зашел на кухню и снял трубку телефона.

— Спустись вниз, Мара. Прямо сейчас. Мне все равно, с кем ты разговариваешь.

Кейт слышала щелчок в трубке, опускаемой на рычаг. Она не подошла к мужу, а села на краешек дивана и словно застыла. Кейт била дрожь, и она пожалела, что не оделась потеплее.

Мальчишки с воплями и смехом ворвались в комнату, сражаясь на игрушечных шпагах.

— А как вам вот это, капитан Крюк? — кричал Лукас.

— Я — Питер Пэн! — возразил Уильям, делая выпад в сторону брата. — Защищайся!

Близнецам исполнилось семь, и они начали меняться. Поблекли веснушки, постепенно выпадали молочные зубы. Каждый раз, глядя на мальчишек, Кейт подмечала, как уходит то одна, то другая детская черта.

Еще года три — и ее сыновья изменятся еще больше.

Эта мысль вдруг так испугала ее, что Кейт нервно вцепилась в подлокотник дивана и закрыла глаза. А что, если ее не будет рядом, если она не увидит, как растут ее сыновья?

Нет, прочь плохие мысли! За последние четыре дня это стало ее мантрой.

Джонни сел рядом и взял жену за руку.

— Поверить не могу, что ты прервал мой разговор! — заявила спускающаяся по лестнице Мара. — Это грубое нарушение моих прав! Я разговаривала с Брайаном.

Кейт медленно досчитала до десяти, успокоилась достаточно, чтобы овладеть собой, и открыла глаза.

Ее дети стояли перед ней, и вид у них был либо скучающий — у мальчиков, либо раздраженный — у Мары.

Кейт сглотнула застрявший в горле ком. Она способна сделать это.

— Ты собиралась что-то сказать? — потребовала Мара. — Потому что, если ты хочешь просто посмотреть на нас, я лучше вернусь наверх.

Джонни начал угрожающе приподниматься со своего места.

— Черт побери, Мара!

Кейт крепко взяла его за руку, останавливая мужа.

— Садись, Мара, — сказала она, поражаясь тому, как спокойно звучит ее голос. — И вы, мальчики, тоже садитесь.

Близнецы повалились на ковер с видом марионеток, которыми перестали управлять.

— Я постою, — сказала Мара, скрещивая на груди руки.

Она одарила мать хорошо знакомым взглядом, в котором читалось: «Ты вовсе не вправе мною командовать», и Кейт даже испытала что-то вроде ностальгии.

— Вы помните, в прошлую пятницу я ездила в город? — начала Кейт, чувствуя, как учащается сердцебиение и перехватывает дыхание. — Так вот, я ездила к врачу.

Лукас прошептал что-то Уильяму, который захихикал и ущипнул брата.

Мара красноречиво посмотрела в сторону лестницы.

Кейт крепко сжала руку мужа.

— В общем, вам не о чем беспокоиться, но я… я больна.

Все трое разом посмотрели на мать.

— Не беспокойтесь. Мне сделают операцию, потом пропишут целую гору лекарств, и со мной, надеюсь, все будет в порядке. Может быть, какое-то время я буду уставать и сильно ослабну. Это как раз одно из проявлений болезни.

— Но потом все будет в порядке? — Взгляд Лукаса был прямым и серьезным и немного испуганным.

Кейт хотелось сказать: «Да, конечно», но ведь такие обещания запоминаются.

Уильям закатил глаза и толкнул брата локтем в бок.

— Она же сказала, что будет в порядке. А нас отпустят с занятий навестить тебя в больнице?

— Да, — заверила его Кейт, борясь с улыбкой.

Лукас первым кинулся ее обнимать.

— Я люблю тебя, мамочка, — прошептал он.

Кейт так долго прижимала сына к себе, что он стал вырываться. Затем то же повторилось с Уильямом.

После этого оба мальчика, как по команде, повернулись и направились к лестнице.

— Вы разве не будете досматривать свой фильм? — спросила Кейт.

— Нет, — сказал Лукас. — Мы идем наверх.

Кейт встревоженно посмотрела на Джонни, который тут же поднялся на ноги.

— Как насчет того, чтобы сыграть в баскетбол, парни?

Близнецы шумно обрадовались и отправились с отцом во двор.

Кейт наконец посмотрела на Мару.

— У тебя рак, да? — после долгой паузы спросила ее дочь.

— Да.

— У миссис Мерфи был в прошлом году рак, и она в порядке. И у тети Джорджии.

— Да, — подтвердила Кейт.

У Мары вдруг задрожали губы. Несмотря на свой высокий рост, как бы взрослое выражение лица и косметику, она снова казалась сейчас маленькой девочкой, которая просит Кейт оставить ночник включенным.

Мара со скрещенными на груди руками подошла к дивану.

— С тобой ведь все будет в порядке, правда?

«Четвертая стадия. Опухоль распространилась. Поздно обнаружили».

Кейт гнала от себя подобные мысли. Они не приведут ее ни к чему хорошему. Сейчас ей необходим оптимизм.

— Ну да. Врачи говорят, что я крепкая и здоровая, поэтому все должно обойтись.

Мара присела рядом на диван и положила голову на колени Кейт.

— Я буду ухаживать за тобой, мама.

Кейт, закрыв глаза, гладила дочь по волосам. Казалось, еще вчера она могла вот так баюкать ее, держа в объятиях, и Мара засыпала, еще вчера, уткнувшись ей в плечо, ее дочь переживала из-за смерти своей золотой рыбки.

«Господи, — молилась сейчас Кейт, — дай мне дожить до того дня, когда мы снова сможем стать друзьями».

— Я знаю, спасибо, дорогая, — проглотив застрявший в горле ком, сказала Кейт дочери.

Девчонки с улицы Светлячков.

Во сне Кейт снова был семьдесят четвертый год, она опять была подростком и ехала на велосипеде рядом со своей лучшей подругой в такой кромешной тьме, что казалась сама себе невидимой. Она помнила то место в мельчайших подробностях. Вьющуюся ленту асфальта, окруженную с обеих сторон канавами с застоялой водой и холмами с густой травой. До того как они встретились, казалось, что дорога ведет в никуда, что это просто окраинная улица, наименованная по названию насекомого, которого никто не видел в этом сине-зеленом уголке земли. Но потом, подружившись, они увидели светлячков, сияющих в глазах друг друга.