Улица Светлячков - [13]

Девочка — Талли вспомнила, что ее зовут Кейт, — спрыгнула с забора. На ней была растянутая футболка с почти облупившейся аппликацией, изображавшей семью из сериала про одинокую мать с пятью детьми. Когда она двинулась в сторону Талли, под подошвами ее резиновых сапог захлюпала грязь.

— Ты неважно выглядишь, — из-за пластинок на зубах девочка сильно шепелявила. — И от тебя пахнет рвотой.

— Все в порядке, — поспешно ответила Талли, напрягшись, когда Кейт подошла ближе.

— С тобой правда все в порядке? Уверена?

И тут, к собственному ужасу, Талли разрыдалась.

Кейт стояла несколько секунд, удивленно глядя на нее из-под ужасных очков. А потом, не говоря ни слова, она обняла Талли.

Талли вздрогнула и съежилась — настолько неожиданным было прикосновение. Она хотела отстраниться, но продолжала стоять, боясь пошевелиться. Талли не помнила, когда в последний раз кто-то обнимал ее вот так, и неожиданно она прильнула к этой странной, почти незнакомой девочке, боясь ее отпустить, боясь, что без Кейт она просто уплывет куда-то, как корабль из сериала, и затеряется в океане.

— Я уверена: ей станет лучше, — проговорила Кейт, когда рыдания Талли стали стихать.

Талли отстранилась и удивленно посмотрела на соседку. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. Кейт думала, что Талли плачет из-за болезни матери.

— Хочешь поговорить об этом? — Кейт сняла с зубов пластинку и положила ее на заросшую мхом макушку столбика, поддерживавшего забор.

Талли молча смотрела на соседку. В серебристом свете полной луны она увидела в больших глазах Кейт искреннее сочувствие, а Талли хотелось поговорить с кем-то, хотелось так сильно, что ее вдруг замутило. Но она не знала, как начать.

— Пойдем! — Кейт повела ее вверх по холму к фермерскому дому.

Кейт села на порожек и натянула на колени подол футболки.

— У моей тети Джорджии был рак, — сказала она. — Это было ужасно. У нее выпали все волосы, а сейчас с тетей все в порядке.

Талли присела рядом с соседкой на крыльцо и положила на землю свою сумочку. Исходивший от нее запах рвоты был очень сильным. Талли поспешно зажгла сигарету, чтобы хоть чуть-чуть заглушить его. И неожиданно для себя самой выпалила:

— Я была сегодня на вечеринке у реки.

— Для старшеклассников? — Эта новость явно впечатлила Кейт.

— Меня пригласил Пэт Ричмонд.

— Нападающий? Вау! А моя мама не разрешила бы мне даже встать в одну очередь со старшеклассником в магазине. Она такой бред несет иногда, просто ужас!

— Никакой это не бред.

— Мама считает, что восемнадцатилетние парни опасны. Называет их «пенисы с руками и ногами». Разве это не бред?

Талли окинула взглядом поле и набрала в легкие побольше воздуху. Ей самой не верилось, что она готова рассказать почти незнакомой девочке о том, что произошло с ней сегодня. Но правда жгла ее изнутри. И если не избавиться от этого огня, он прожжет ее сердце насквозь.

— Он изнасиловал меня, — отважилась признаться Талли.

Кейт резко повернулась к ней. Талли чувствовала в темноте, как буквально впиваются в ее лицо эти огромные зеленые глаза, но не повернулась в ее сторону и даже не пошевелилась. Ей было так стыдно, что она, казалось, не перенесла бы осуждающего взгляда Кейт. Она ждала, что Кейт скажет что-нибудь или обзовет ее идиоткой, но девочка молчала. Наконец терпению Талли пришел конец, и она повернула голову.

— С тобой все в порядке? — тихо спросила Кейт.

И от этих слов на Талли снова нахлынули воспоминания о пережитом ужасе. От слез защипало в глазах.

Кейт снова обняла ее за плечи. Талли впервые с тех пор, как была ребенком, позволила кому-то утешать ее.

Отстранившись наконец через несколько минут, она попыталась улыбнуться.

— Я затопила тебя слезами.

— Мы должны рассказать кому-то.

— Ни за что! Все скажут, что я сама во всем виновата. Это будет наш секрет, хорошо?

— Хорошо, — сказала Кейт, нахмурившись.

Талли вытерла глаза и затянулась сигаретой.

— Почему ты так добра ко мне?

— Ты выглядела такой одинокой, а я знаю, что это такое.

— Ты? Но у тебя же есть семья.

— Они любят меня, потому что должны, — тяжело вздохнула Кейт. — А ребята в школе обращаются со мной так, словно я заразная. У меня раньше были друзья, но… впрочем, ты, наверное, не понимаешь, о чем я говорю. Ты в школе такая популярная.

— Популярность — это когда куча людей считает, что знакомы с тобой.

— Я согласилась бы и на это.

Снова наступила тишина. Талли докурила сигарету и выкинула окурок. Они с Кейт были такими разными — сплошные контрасты, все равно как серебристый свет луны на этом черном поле, но ей было так легко говорить с соседкой! Талли поймала себя на том, что почти улыбается. А ведь это была самая ужасная ночь в ее жизни. Так что даже попытка улыбнуться многое значила.

Они просидели на крыльце еще целый час, то разговаривая, а то умолкая. Они не откровенничали, не делились своими секретами, а просто разговаривали.

Когда Кейт зевнула, Талли поднялась.

— Пойду, пожалуй, домой.

Девочки спустились по склону холма на улицу.

— Ну что ж, пока, — первой сказала Кейт.

— Пока, — отозвалась Талли.

Но еще несколько секунд она не двинулась с места. Талли хотелось обнять Кейт, может быть, даже прижать ее к себе покрепче и сказать, как она благодарна за поддержку. Но Талли не решалась, она хорошо знала, — спасибо матери, — каково это, быть униженной, и боялась, что Кейт может оттолкнуть ее.