Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки - [8]
Ш.Л. Дидло
Спустя четыре года затворничества в доме на углу Троицкого переулка и Невского проспекта Дидло в последний раз переступил порог Большого театра. В этот день, 4 октября 1833 г., состоялся наконец его прощальный бенефис. Был поставлен один из лучших балетов Дидло «Венгерская хижина, или Знаменитые изгнанники», а после спектакля публика потребовала автора балета: «и сей крик продолжался около 15 минут». Он появился наконец в окружении артистов — своих учеников, они нарушили запрет директора, разрешившего бенефис, но не желавшего чествования Дидло. Они возложили ему на голову венок, целовали и обнимали, а дети-ученики целовали его руки…
Ему суждено прожить еще четыре года, страдая от тоски бездействия и чувствуя себя похороненным заживо. Угнетало и то, что рухнули надежды на продолжение в русском балете рода Дидло — сын Шарль (он не только носил имя отца, но и внешне был очень на него похож) в начале своей блистательной карьеры повредил ногу и вынужден оставить сцену. Дидло скончался 7 ноября 1837 г. во время поездки в Киев[52].
После смерти балетмейстера дом унаследовал его сын Карл Карлович Дидло. Его имя мы встречаем в «Атласе тринадцати частей Санкт-Петербурга» Н. Цылова, где он значится как губернский секретарь[53]. К сожалению, его творческая карьера оказалась непродолжительной. Карл Дидло дебютировал на сцене Большого Каменного театра в 1816 году в дивертисменте «Вечер в саду». По свидетельству современников, он был танцовщиком с большим дарованием, нравившемся публике, однако вынужден был оставить сцену из-за болезни[54].
Карл Дидло выполнил волю отца и завещал дом на углу Невского проспекта и Троицкого переулка Дирекции Императорских театров, в собственности которой он находился до конца XIX в.[55]
В 1899 г. участок приобрел великий князь Сергей Александрович, владелец соседнего дворца. Как справедливо замечает историк Евгений Пчелов: «Сергей Александрович — один из самых оклеветанных и оплеванных членов Дома Романовых. Виной тому его твердые консервативные убеждения, нежелание ни на йоту уступать реформаторам и всеми силами поддерживать самодержавный порядок. Он был воспитан в строгих религиозных и нравственных традициях. Большое влияние на его формирование оказала мать — Мария Александровна, глубоко верующая женщина. От нее он перенял гипертрофированное чувство долга, ведь императрица много страдала в последние годы, наблюдая поздний роман мужа и княжны Долгоруковой, но кротко все перенесла, вытерпела и осталась достойной своего высокого положения. Для Сергея Александровича интересы государства и государя были непререкаемы и священны, и на какой бы пост его ни назначили, всюду он стремился, прежде всего, честно выполнять свой долг».
Образование великого князя отличалось всесторонностью: его обучали и естественным, и техническим, и гуманитарным наукам, нескольким языкам, в том числе латыни, искусствам. Первым из императорской фамилии познакомился с творчеством М.Ф. Достоевского и стал горячим почитателем его таланта. Высоко ценил раннее творчество Льва Толстого, в особенности «Севастопольские рассказы» и «Войну и мир». К гражданской позиции писателя относился негативно, но единственный из высокопоставленных лиц согласился передать Александру III письмо Л. Толстого с призывом помиловать народовольцев-цареубийц.
Великий князь Сергей Александрович
Первоначально хотел служить на флоте, но пришлось идти на армейскую службу — в лейб-гвардии Преображенский полк. Сергей Александрович был застенчивым и потому малообщительным и неразговорчивым человеком, поначалу ему пришлось трудновато, но чувство долга пересилило все сложности, и вскоре Преображенский полк сделался для него родным домом. Как отмечает Е. Пчелов: «Его замкнутый образ жизни, неприятие жестокого мира, в котором нет места доброте и милосердию, породили множество нелепых слухов, распространявшихся ненавидевшими Великого князя завистниками и разного рода „свободолюбцами“». Сергей Александрович писал в 1883 г.: «Я все больше и больше убеждаюсь, что, чем больше иметь сердца здесь, на земле, тем больше приходится страдать и нравственно, и физически. Сердце ничего не стоит для людей, и они никогда его не ценят. Чем меньше отдаешься сердцем делам, тем спокойней может быть».
Но в это нелегкое для себя время он обрел личное счастье. Его избранницей стала дальняя родственница — одна из любимых внучек английской королевы Виктории, гессенская принцесса Елизавета. В семье Романовых ее называли Эллой. Красавица с добрым и отзывчивым сердцем, Элла сразу пленила великого князя. Когда она приехала в Россию, всех очаровала своей деликатностью, сдержанностью, кротким, мягким характером. Великий князь Константин Константинович писал:
Сергей и Элла были глубоко религиозны. Еще до женитьбы, во время путешествия к святым местам великому князю пришла в голову мысль создать специальное общество, которое бы занималось изучением библейского наследия и ранней историей христианства. Так возникло Императорское Палестинское общество, и Сергей Александрович занял пост его председателя.
