Улица Полумесяца - [18]

– Вы имеете в виду родню, родственников? – Сэмюэль, казалось, порадовался ее интересу и, успокоившись, слегка откинулся на спинку кресла. – Увы, нет, поначалу никого не было, но в Америке оказалось так много людей, стремившихся начать новую жизнь, буквально с нуля, что ее положение не выглядело странным. Зато открывались новые возможности. Она была красива и хотела добиться успеха, готовая к любой работе.

– Какой работе? – спросила Кэролайн и вдруг покраснела от собственной бестактности, подумав, что, возможно, новому знакомому не слишком удобно обсуждать эту тему. – То есть… как же она могла работать, имея на руках маленького ребенка…

– Ах, меня передавали из рук в руки, – охотно ответил Сэмюэль. – К двум годам я умел говорить «мама» или «хочу есть» на множестве языков.

– Какая поразительная смелость! – тихо заметил Джошуа. – Вам, мистер Эллисон, должно быть, довелось стать свидетелем многих замечательных событий?

– Вы правы, – пылко произнес американец. – Даже тех, что вошли в историю. Но меня влекли опасности, так же как и вас. Я внимал великим идеям и видел массу прекрасных вещей, которых у меня тогда не было. – Он огляделся по сторонам. – В этом городе мужчина может осуществить все мыслимые желания. Сюда сходятся дороги всех земных стран. Я даже почувствовал себя ребенком, приехавшим из какой-то глуши. И после всех наших приключений я подумал, что жизнь в Нью-Йорке слишком сложна и изысканна.

– Приключений? – спросила Кэролайн с приличествующей хорошим манерам любознательностью.

– Ах, послевоенный Нью-Йорк, мэм, представляет собой нечто совершенно особенное! – усмехнулся Эллисон. – Уверен, что вы никогда в жизни не видели такого города! Это не место для леди, но сейчас там живут вполне цивилизованно… по сравнению с прошлым, конечно. Нет, серьезно, приличных людей вы нашли бы, возможно, скорее, в Бостоне.

– А вы путешествовали дальше на Запад, мистер Эллисон? – впервые обратился к нему Питт.

Сэмюэль взглянул на него с интересом.

– Я побывал в тех краях, которые у вас принято называть «страной индейцев». И мог бы рассказать несколько историй, но большинство из них, на мой взгляд, весьма печальны. Хотя, вероятно, не каждый согласится со мной.

– И кто же мог бы не согласиться? – заинтересованно спросил Джошуа.

По лицу Эллисона пробежало мрачное облачко.

– Марш прогрессивных завоеваний не всегда сопровождается прекрасными картинами, сэр, и после него остается чертовски много покойников, иногда лучших людей наций, а их мечты втаптывают в грязь. Полагаю, верно, что побеждает сильнейший, но те, кто слабее, бывают удивительно красивы, и их уход оставляет в душе невосполнимую пустоту.

Миссис Филдинг взглянула на своего зятя. Он сидел, отвернувшись от света, и тени смягчили суровые черты его лица. Слова Сэмюэля живо напомнили ему о некоторых тяжелых утратах, ясно отразившихся в его глазах.

– Вы говорите так проникновенно, мистер Эллисон, – спокойно сказал Джошуа, – что у нас возникает желание услышать и понять то, что так глубоко трогает вас. Надеюсь, мы продолжим наше знакомство.

– Вы очень великодушны, мистер Филдинг, – сказал американец, поднимаясь с кресла. – Я с удовольствием готов разделить ваши надежды. Но полагаю, пока еще не приглушили свет, мне пора дать реплику о возвращении в свою ложу, поэтому, дабы не причинить никому неудобств, я лучше своевременно займу свое место. Даже если не говорить о манере исполнения, нам, по-моему, ни в коем случае нельзя пропустить окончание этой драмы. Думаю, что за всю свою жизнь я еще не встречал женщину, которая превзошла бы актрису, исполняющую роль героини. Она способна разжечь огонь, просто взглянув на сухую растопку! – Он повернулся к Кэролайн: – Мэм, я счастлив, что познакомился с вами. Человек может выбирать себе друзей, но родственников не выбирают. Редко выпадает счастье найти в семье родственную душу.

Он пожелал всем приятного вечера, и они с Чарльзом Ли вышли из ложи в фойе и тихо прикрыли за собой дверь.

Джошуа пристально посмотрел на жену.

– Это может быть правдой? – поинтересовался он.

– О да! – без колебаний воскликнула миссис Филдинг.

Она повернулась к Томасу, хотя, похоже, не искала в его лице подтверждения.

Полицейский поддержал ее.

– Он поразительно похож на Эдварда Эллисона. Такое сходство не может быть простым совпадением. – Он слегка нахмурился. – А вы знали о том, что у вашего свекра была раньше другая жена?

– Нет! Я потрясена, – призналась женщина. – Никогда не слышала ни единого слова о ней. Я даже не уверена, знает ли о ней старая миссис Эллисон.

В памяти у нее живо всплыли годы тайного противостояния свекрови, все ее критические замечания, сравнения нынешних недостатков с блаженными старыми временами, вечное порицание Кэролайн и ее дочерей… И, помимо ее воли, в душе у миссис Филдинг поднялась волна удовлетворения, когда она обратила взор на сцену, готовая досмотреть близкую к трагической развязке драму.

Третье действие мгновенно захватило все ее внимание. Антрим играла свою героиню с той страстью, что никого не оставляла равнодушным. Даже появление Сэмюэля Эллисона и его откровения забылись, когда Кэролайн, захваченная бурными страстями героини, почувствовала ее боль и нужду в такой полноте, словно это была ее собственная жизнь.