Улица без рассвета - [27]

– Как вас зовут? - Спросил парень. 

– Павлюк. А вас? 

– Демьянко. 

Хозяин достал из рассохшийся шкафчики в углу банка американской тушенки, кусок черного хлеба, а из-под кровати – бутылку с мутной жидкостью. Поставил все это на стол. 

– Позавтракаем. 

Мутная жидкость оказалась очень крепким самогоном-первачом. Павлюк незаметно завладел бутылкой, подливал и подливал в стакан хозяину. Сам же пытался пить как можно меньше. Такая тактика быстро дала свои результаты.Движения Демьянка потеряли четкость, язык начал заплетаться. Молодой человек стал многословен, откровенен. С лишними, совсем не связанными с делом подробностями он начал рассказывать, как в сорок третьем году завербовался в дивизию СС "Галичина", созданную гитлеровцами для борьбы на Восточном фронте. Когда Советская Армия наголову разбила ее, Демьянко – одном из немногих – удалось спастись. Некоторое время он бродил по селам, жил у крестьян. Но долго засиживаться на одном месте боялся: его могли заметить, спросить о документах, а их у бывшего эсэсовца, конечно, не было. Но однажды Демьянко таки повезло: хозяин хутора призрел на положение "отверженного" и дал ему паспорт своего сына, который бежал с фашистами. С этим паспортом Демьянко уехал в Клены и доныне, работает где придется, потому что на постоянную работу с таким документом устроиться опасно – сразу поймают.Сколько он так еще протянет, трудно сказать. Лучше всего было бы убежать за границу, но как … 

Демьянко склонил голову, уставился на бутылку с самогоном. 

– Понимаю, – сочувственно сказал Павлюк, положив руку на плечо парню.Почувствовал, как тот вздрогнул от неожиданного прикосновения. - Вы мне помогли, а я не люблю оставаться в долгу. Сверьтесь на меня, и мы устроим вашу жизнь. Вы еще попадете за границу, увидите мир и не раз вспомните меня добрым словом … А теперь выпьем еще. 

– Выпьем, – тяжело мотнул головой окончательно опьяневший Демьянко. - Достаньте из-под кровати еще одну бутылку. 

XI. Волк среди людей

Богданна Багрий сидела в чайной села Вилиска, что протянулось вдоль шоссе Кленов-Дрогобыч. Чайная находилась в маленькой, грязной, оклеенной слиняли обоями комнаты с одним окном. Кроме Богданна, здесь был почтальон в форме, пожилой крестьянин в шляпе, с трубкой в зубах и трое проезжих – их грузовик Богданна видела возле чайной, когда заходила. Эти трое остановились перекусить. Один из них, худощавый мужчина, вынимал из солдатского мешка всевозможные припасы. Левый рукав его куртки был задвинут в карман, но и одной правой рукой он управлялся не хуже, чем другие двумя, ловко извлекая из мешка и раскладывая на столе сало, вареные яйца, домашней выпечки хлеб.

– Пол-литра? – Лаконично спросил однорукий.

– А не многовато, Стефане? – Возразил второй в потертой кожаной куртке.

– По сто мало, по двести много, выпьем дважды по сто пятьдесят, – пошутил третий, рослый, пышноусый, с черным чубом.

Однорукий Стефан то возразил, но Богданна перестала прислушиваться к их разговору. Человек, на которого она ждала, вот-вот появиться в чайной. Он подойдет к стойке, попросит три пачки "махорочных", коробку спичек и уйдет. Минут через пять Богданна надо выйти следом и направиться налево по шоссе. Он будет ждать ее. Девушка отдаст ему пачку денег и записку. После этого попутной машиной вернется в Клены и скажет пан-отцу Иваньо о том, что его поручение выполнено. Вот и все.

Богданна украдкой посмотрела на часы. Неизвестный почему запаздывает. На целых пятнадцать минут. Не случилось чего?

Опасения ее оказались напрасными. Двери широко распахнулись, и на пороге появился красивый, рослый детина в длинном пиджаке, зеленых бриджах с шнуровкой и добротных сапогах с высокими и ровными, как печные дымоходы, голенищами.

Новый посетитель подошел к стойке, протянул буфетчику зажаты в кулаке деньги и сказал:

– Три пачки "махорочных" и коробку спичек.

Услышав его голос, однорукий Стефан медленно поднялся. Богданна увидела, как побледнело его лицо.

– Длинный! – Проговорил он прерывистым голосом. – Длинный!

Мужчина отскочил от стойки, повернулся к Стефана. На побледнело, без кровинки, лице Стефана горели полны презрением глаза. Пальцы правой руки его сжимались и разжимались-

– Длинный! – Повторил Стефан. Чувство ненависти заставляло его снова и снова произносить это имя – Наконец, мы таки встретились, Довгий.

Он встал и, как слепой, перебросив стол, пошел на верзилу.

Но Довгий уже очнулся. Быстрым движением он швырнул под ноги Стефану стул и выскочил за дверь. Снаружи послышался скрежет засова.

Мгновение Стефан стоял ошеломленный, словно не понимая, что произошло. Потом бросился к двери, навалился на них всем телом, начал бить кулаками.

– Ой люди! – Вопил Стефан, и крик его резанул Богданна по сердцу, столько было в голосе однорукого ярости, ненависти, тоски. – Убежит! Втом-э-ече!

Товарищи его налегли на дверь плечами. Но доски и засов были крепкие.

Тогда Стефан схватил за ножку высокий табурет и силы ударил им по окну. С звоном посыпались стекла, разлетелась рама. Несмотря на острые осколки, торчащие из рамы, Стефан выскочил через окно. На улице раздался его взволнованный голос.