Улан. Экстремал из будущего - [73]

Павел крайне тяжело воспринял смерть Елизаветы и окончательную размолвку отца с матерью. Отца он любил, и нужно сказать, что Петр старался уделять мальчику внимание, играя с ним в солдатики, чехарду или прятки. А вот мать… К матери он и раньше относился не слишком тепло – Екатерина была откровенной «кукушкой», забегая пару раз в неделю и обычно в самое неподходящее время. Для нее было нормой зайти к сыну после бала и потискать его как игрушку, обдавая винными парами. Несколько минут нежностей, и она убегала с очередным кавалером.

Однако мать есть мать – возраст у Павла пока такой, что без нее не обойтись. Ну и видя ее ссоры с отцом, кавалеров, запах вина… Чувства к Екатерине у цесаревича были двоякие…

В общем, психика ребенка получила тяжелый удар, и Грифич старался смягчить его состояние. Обычно новыми играми или нехитрыми изобретениями. Вот и сейчас…

– Игорь (они давно называли друг друга по имени), а это что? – с удивленным видом спросил мальчишка, глядя на чудную конструкцию. Не менее удивленно выглядели его сверстники – князь все-таки «пробил» идею класса.

Современники попаданца опознали бы в конструкции прообраз велосипеда – без педалей и на колесах типа тележных, разве что повыше уровнем.

– Самокат, – отозвался наставник, – попробуй!

Показав, как тут можно пробовать, он отдал конструкцию детворе. Попробовали… Впечатлились – и во дворце уверенно прописались скрипучие двухколесные механизмы, а ребятня принялась осваивать их, играя в догонялки и гоняя на скорость. Все бы ничего, но были и аварии, в основном, страдали лакеи, в которых врезались малолетние гонщики.

– Государь-цесаревич, ну негоже так-то гонять! – то и дело звучала плаксивая фраза очередного пострадавшего. Павел или другой «гонщик» из детской компании винились, но не унимались.

Впрочем, лакеи быстро научились реагировать на детские крики и поскрипывание колес.

Были изобретения и для придворных…

– Вот… думки, – бросил он на столик, за которым скучали сановные старички, кроссворды и сканворды, адаптированные под нынешние реалии. Старички маразмом не страдали и быстро разобрались в сути – так у Двора появилось новое развлечение, причем, что интересно, люди пожилые больше полюбили составлять кроссворды и сканворды, чем их отгадывать. Ну а князь, пользуясь привилегиями директора Шляхетского корпуса (а точнее, имеющейся там типографии), начал выпускать небольшими тиражами самые интересные произведения с указанием авторства в каждом конкретном случае. Вскоре тиражи «Думок» стали тысячными, принося Корпусу довольно заметную прибыль.

Посмотрев на успех «Думок», он озадаченно почесал затылок (мысленно) и обругал себя – идея-то витает в воздухе…

– Государь, прошу дозволения выпускать газету, – обратился он к Петру. Князь ожидал хоть каких-то вопросов – пусть формальных, но нет, Петр Федорович аж вскочил от возбуждения:

– Дозволяю!

Правда, потом уже начались вопросы, но видно было, что попаданцу Петр доверяет и интересуется, скорее, из любопытства. Газета в городе уже была – официальные «Ведомости», но была она нерегулярной, неструктурированной и достаточно скучной.

Понятно, что асом журналистики Игорь не был, но какое-то представление о работе газетчиков все-таки имел. Так что к началу июня вышел первый номер «Известий Петербурга», в которых была страничка новостей, страничка сплетен и слухов, сканворды, кроссворды, поздравления и другие вещи, привычные его современникам. Первый тираж напечатали всего в пятьсот экземпляров, но в итоге его пришлось допечатывать несколько раз, и общая численность проданных газет перевалила за десять тысяч.

Следующий тираж напечатали сразу десятитысячным – и снова желающих оказалось больше, чем экземпляров газет. Но князь предвидел (надеялся) такую ситуацию, и потому на последней странице была информация о подписке на «Известия». Горожане подсчитали, и… оказалось, что годовая подписка обойдется дешевле, чем еженедельная покупка «Известий» – и не факт еще, что можно будет ее приобрести…

– Экий ты хват! – с долей восторга отреагировал Миних. – Самому-то большая доля досталась?

– Десятая часть.

– Скромно, – неопределенно сказал фельдмар-шал.

– Ну а что, – пожал плечами князь, – все равно типография Корпусу принадлежит, да и я сейчас налажу дело да отойду в сторонку, а деньги-то будут идти.

– Умно, – медленно протянул Бурхард, – я в твои годы так просчитывать не мог.

– Не прибедняйся! – хохотнул собеседник.

– Не мог, – качнул головой немец, – я как строитель и военный соображал хорошо, а вот в таких вопросах, бытовых… Тут я часто промашку давал.

С Минихом Грифич накрепко подружился. Казалось бы, разница в возрасте (почти шестьдесят лет!) и жизненном опыте колоссальна, но насколько одинаково они смотрели на многие вещи! Оба совершенно нетерпимые к безделью, великолепно образованные… Да, попаданец тоже великолепно – программа школы двадцать первого века плюс увлечения сделали из него личность весьма и весьма грамотную – по местным меркам. Впрочем, и по меркам двадцать первого века.

Да и после начала военной карьеры в попытках утолить информационный голод улан учился – поначалу былины и русскую историю, затем языки, труды древних и современных полководцев. Ну и, разумеется, пытался применять свои математические познания для баллистических расчетов, строительства и т. д. Получалось. Вот с физикой было заметно хуже, а про химию и говорить нечего – совсем беда… Какие-то обрывки в памяти еще плавали, но он сомневался, что удельный вес водорода может иметь здесь какое-то значение. Особенно если из всех доказательств и расчетов только «Мамой клянусь, да!».