Укуси меня, имплант! - [14]

Во рту был волнующий привкус крови, она все еще сочилась из прокушенного языка. Все тело гудело, будто во время физических упражнений, а взгляд рассеивался, отчего пространство вокруг деформировалось. В ушах стоял низкий гул, и Селин показалось, что она снова потеряет сознание. Но произошло другое. Внезапно она увидела это...

Впереди раскачивалась неясная тень.

Селин осторожно, стараясь не шуметь, приподнялась. Сгруппировалась, собралась в комок, будто для прыжка. Мыслей не было, только смутное желание.

Туманный образ постепенно рассеивался, словно маня ее за собой. Его никак не удавалось зафиксировать, тень точно играла с ней, постоянно ускользая - несмотря на то, что Селин незаметно перешла на бег. Образ уводил ее все ниже по лестнице, дальше, вглубь темных коридоров, а охотница срывала ногти в попытке добраться. Селин преследовала тень, поначалу в резком и рваном темпе, который постепенно преображался пластикой. Темнота незнакомого места совсем не пугала ее, а образ жертвы разжигал в груди пожар, которому нельзя сопротивляться.

Поначалу он начинался как непривычный пульсирующий жар внутри грудной клетки, а потом... Словно вскипело злое голодное пламя. Его обжигающие языки облизали внутренности, и неутолимый огонь уже бушевал внутри, требовал, призывал гнаться вперед - выслеживать, настигать...

С ее немигающими, широко раскрытыми глазами тоже происходили метаморфозы. Если сразу после пробуждения он был наполнен мутным болезненным туманом, то сейчас он вспыхнул тем же пламенем, что бушевало в груди - хищного янтарного цвета. Окровавленные зубы блеснули в свете редких ламп, а лицо приобрело откровенно звериные черты.

Если в самом начале пульсирующее жжение растекалось только по горлу, то теперь жуткая жажда разливалась по всему телу, заставляя его двигаться быстрее и быстрее, придавая силу, посылая по нервам странную боль, ломоту, которая заставляла собой наслаждаться. Подчиняться. И в то же время казалось, что кисти со ступнями онемели от холода. Не было сил сопротивляться голоду. Ноги и руки окончательно онемели...

Этот момент совпал с броском. Всего в два прыжка, как молодая и сильная хищница, Селин настигла жертву.

В глазах потемнело. Из зрительных образов осталась лишь темно-красная вязкая пелена.

В ушах застыли гортанные хрипы. Чьи они? Жертвы или хищника? Скорее, они оба хрипели. От дикой ослепляющей боли и наслаждения. Затем раздался насыщенный, пьянящий звук сминаемых хрящей и маленьких косточек.

Еще мгновение забытья, мгновение освобождения от жажды, и вот она, открывая плохо видящие глаза, стирает с холодных губ кровь - источающую слабый пар, и инстинктивно вдыхает его... Это первая кровь, привкус которой навсегда остается на губах. Он принес облегчение. Ломота и жжение в теле исчезли, а от снедающего жара осталась только слабая боль, но затем...

Голод вновь позвал ее. Жажда снова подступила к горлу. Селин посмотрела на растерзанное тельце, что сжималось ее цепкими, перепачканными дымящейся кровью руками.

Крыса. Крупная, размером с собаку, крыса.

Селин прокашлялась и сплюнула противную шерсть, застрявшую в горле.

Неясное чувство заставило ее замереть... из темноты очередного тоннеля повеяло свежей кровью, и вампирша Селин тут же потеряла рассудок.

И вот она едва замечает, как была растерзана следующая жертва.

Кровь под напором охваченного судорогой сердца хлещет в лицо, запах и пар ударяют в нос. Маленькое тело уже не бьется, и желанный поток быстро иссякает, что заставляет открыть глаза - жажда не утолена. Она замечает, что немного крови осталось во рту жертвы, и впивается в него долгим смертельным поцелуем, накрывая замершие губы своими - холодными и беспощадными. Она подолгу удерживает во рту каждую порцию, пытается насладиться и ощутить аромат каждой капли. Последние мгновения освобождения истекают.

Показалось, что в руках одичавшая болонка. Но к черту ее. Она уже пустая - маленький мохнатый трупик отброшен в темноту.

Опять возвращается жуткий неутолимый голод, а в прояснившихся глазах появляется хищный блеск.

Животная жажда толкнула вампиршу дальше - будто столкнула с какого-то обрыва. И Селин понеслась вперед, на звук. Она слышала это... Стук в ушах. Пульсация артерии на шее. Но не ее. Это жертва. И она на расстоянии броска. Селин впивается в желанное горло, издавая рваные хрипы и словно впитывая агонию выгнутого тела, ломая его ребра. Вот она смотрит в замершие глаза жертвы, словно пытаясь поглотить из них что-то еще, не только дурманящую кровь... а красные ослабевающие струйки продолжают бить по лицу.

Селин замерла. Она насытилась?

Еще нет. Ее что-то смутило. Что-то в глазах жертвы. Она долго не понимала, чего в них не хватает.

Эти глаза не настоящие! Вместо зрачков - объективы миникамер. В ее руках оказалась странная собака, черный, практически согнутый пополам ротвейлер со сломанным позвоночником. Но главное - из его черепа торчали антенны, а вместо глаз были вмонтированные в голову камеры. Кибернетически улучшенный боевой пес. Орудие, исполняющее чужую волю.

Внезапно объективы камер сузились - кто-то вновь наблюдал за Селин. Кто-то продолжал следить. В нее точно вселилась сама ярость - тонкие и будто стальные пальцы вцепились в шею собаки, и через мгновение оторванная голова полетела прочь.