Укус серебряной кобры - [13]

«Если Танька чувствовала то же самое, то теперь мне понятно ее стремление к побегу –долго такое не выдержишь…» -с губ срывалось рваное дыхание, в глазах мутнело, а Бейбарсов не торопился, медленно изучая руками ее тело.

Лиза обхватила ладонями его лицо, заглядывая в глаза, словно с головой ныряя в ледяную прорубь. Усмешка. Там была неизменная усмешка, которая тщательно маскировала истинную сущность парня. Наружу выпускались только те чувства, которые не могли ранить своего владельца, но причиняли боль другим –безразличие, похоть и скука.

Издав тихий стон, Лиза подалась вперед, ощущая, как его рука вольготно расположилась у нее на бедре, поглаживая чувствительную кожу. Поцелуй был жадным –каждый из них словно старался обрести в другом забвение. Глеб пытался вычеркнуть из памяти несносную рыжую бестию, которая так легко выбросила его из своей жизни, а Лиза… Лизе хотелось верить, что этот парень нуждается в ней сейчас не меньше, чем она в нем. Блондинке хотелось быть нужной –хоть на час, но целиком и без остатка. Да, потом будет опять больно и обидно, но все это скроет привычная маска раскованного равнодушия, но это будет потом. Может быть, завтра или уже через час, какая разница?

Туника плавно сползла на пол, а ее владелица запрокинула голову, позволяя Глебу вперемешку с болезненными укусами, от которых у девушки внутри все вздрагивало, покрывать поцелуями нежную кожу.

Просторная поверхность стола была очищена одним нетерпеливым взмахом руки –пепельница, бумаги, даже ноутбук и фотоаппарат безжалостно полетели на пол, но грохот разбитого стекла и уничтоженной техники затерялся где –то между бешеной пульсацией крови и учащенным сердцебиением, оставшись на периферии понимания. Поцелуи Глеба варьировались от нежного, едва ощутимого касания губ до болезненных укусов, словно парень не мог понять, что же предпочтительнее, а Лиза беспорядочно царапала ногтями его плечи, задыхаясь от смеси чувственной нежности и злой ненависти. Все ласки Ивана по сравнению с тем, что она испытывала сейчас, казались лишь бледными отголосками истинной страсти.

Нет, между ней и Бейбарсовым не было ни любви, ни доверия, но их, словно скованных одной цепью, притянуло друг к другу. Руки Глеба прожигали ее тело до самых костей, заставляя кровь кипеть и испаряться, а на душе оставляя кровоточащее клеймо, но Лиза была готова терпеть это снова и снова, лишь бы его хриплый шепот беспорядочно твердил ее имя, путаясь в длинных волосах.

Договор между ними был заключен, но скреплять его таким образом было жестоко и неправильно –слишком болезненные воспоминания обещали быть впоследствии, но остановиться и оттолкнуть от себя столь желанное сейчас тело никто из них не мог.

Отчаянно выгнувшись в его руках и оставляя на спине чуть ли не рычащего Глеба кровоточащие отметины, Лиза подумала, что умирает –не могло ей в этой жизни быть так хорошо с парнем, которого она едва знала. Не могло, но было…

Сонно потянувшись, Лиза открыла глаза, сощурившись от солнечных лучей, которые беспрепятственно проникали сквозь раздернутые занавески, лаская ее обнаженное тело, раскинувшееся на спутанных простынях.

Как и следовало ожидать, Глеба рядом не было –на память о нем остались только искусанные губы и синяки на сладко ноющем после бурной ночи теле.

Улыбнувшись воспоминаниям, танцовщица зевнула и потянулась, мурлыкнув. Как она оказалась в своем будуаре, девушка помнила весьма смутно –похоже, Глеб принес ее, практически заснувшую и утомленную, на руках.

Вспомнив, что сейчас в кабинете должен царить разгром, блондинка вздохнула –вряд ли Анна оценит покореженную технику, необходимо заняться покупкой новой.

Пришлось идти в душ, чтобы вернуться в привычное бодрое состояние. После такой ночи это было нетрудно –Лиза чувствовала себя превосходно.

Высушив волосы, она надела тонкие шелковые брюки белого оттенка, кружевную кремовую кофточку с длинными рукавами, чтобы скрыть истерзанное тело и, сунув ноги в туфли, распустила тщательно расчесанные волосы по плечам, на затылке сколов их парой заколок, поблескивающих стразами.

На двери кабинета Лиза обнаружила объемистый пакет с логотипом известного магазина электроники. Приподняв брови, девушка заглянула внутрь, обнаруживая новые ноутбук и фотоаппарат –чертов Глеб предусмотрел и это, успев не только исчезнуть, но и возместить ущерб.

Конверт с фотографиями обнаружился на столе, на котором о ночном безумии не напоминало совершенно ничего. Улыбнувшись, танцовщица повертела в пальцах флэшку, догадавшись, что Бейбарсов умудрился еще и сохранить фотографии в электронном виде перед тем, как уничтожить ноутбук и цифровик, пусть и непреднамеренно.

За завтраком, с аппетитом уплетая творожный мусс с кусочками тропических фруктов, блондинка поймала себя на мысли, что о произошедшем не жалеет, воспринимая это как должное. В самом деле –не ужином же в ресторане скреплять столь странный договор?

«Теперь Глеб –мой официальный покровитель… Замечательно. С отъездом Анны и побегом Таньки жизнь определенно стала налаживаться…» -констатировала танцовщица, уже представляя свой фееричный танец этой ночью –Бейбарсов должен видеть перед собой не только циничную шантажистку, но и страстную танцовщицу. В комплекте с пылкой любовницей это было, поистине, потрясающим сочетанием.