Укрытие - [17]

Вы, как я полагаю, социальный работник, говорит мама, одаривая ее ледяной улыбкой. Женщина достает из сумки блокнот.

Они с соседкой. Джексон, кажется… или Джонсон. Мы там живем всего месяц. Представления не имею, дорогуша. Он сейчас выбивает пособие. Моряк на торговом судне. Нет, имя не испанское. Гаучи. Не через «о», а через «а». Да не оставляла я ее! Ну, валяйте, записывайте. Я же вам сказала! Вы что, глухая? Мои дети в полной безопасности. Огромное вам СПАСИБО. Они у соседки.

Но они не у соседки.

Селеста сказала миссис Джексон — взрослым голосом, как она умеет, — что они пойдут на ужин к тете Карлотте.

Да вы не стесняйтесь, говорит Артур Джексон. Еды у нас достаточно, правда, радость моя? Он оборачивается к жене, которая деловито чистит над мойкой картошку. Кожура плюхается в воду.

Это всего лишь жареная картошка, предупреждает Элис Джексон, махнув ножом в сторону Селесты. Вы едите картошку?

Селеста берет Фрэн за руку и ведет к двери.

Обычно нет, миссис Джексон. Спасибо вам большое за гостеприимство. Передайте маме, что мы у Карлотты, хорошо?

Мистер Джексон боится, что забудет имя. Он вынимает из кармана рубашки конверт, похлопывает себя по другим карманам в поисках ручки.

Запиши нам адрес, деточка, говорит он.

Не беспокойтесь, мама знает, где это, кричит с крыльца Селеста.

Мистер Джексон стоит посредине кухни. Он все-таки нашел ручку, которую для надежности заложил за ухо. Облизнув губы, он склоняется над конвертом. Карла? Шарлотта? Селина? — проносятся в голове имена.

Как ее зовут, Элис?

Селеста, твердо отвечает она.

Ах, да. Селестия.

Мистер Джексон большими буквами записывает имя.

Сел, ну мы же едим картошку! Едим! — твердит Марина.

Заткнись, шипит Селеста и крепче сжимает руку Фрэн.

Я тоже хочу картошки! — верещит Роза.

Все заткнитесь! — рычит Селеста, их нытье мешает ей сосредоточиться. Она пытается вспомнить, где живут Сальваторе и Карлотта. Надо представить себе, где это. За углом от церкви.

Она ведет сестер (но не пса, который трусит за ними, пока Роза не швыряет в него камнем) через двор Джексонов, на улицу. Они не могут удержаться и переходят дорогу, чтобы взглянуть на свой дом. Селеста заглядывает в щель почтового ящика: столовая выглядит как обычно. Она прижимается лицом к двери, приподнимает пальцем железную крышку, в глаз дует ветер. За столовой все темно; дверь на кухню будто выкрасили черной краской. В нос ударяет запах сырости и гари — как в Ночь Гая Фокса.[2]

На заднем дворе покачивается на ветру сорванная с петель калитка, кто-то прислонил ее к ограде. Девочки одна за другой проходят во двор и изумленно смотрят на устроенную во дворе свалку.

Это все ты виновата, говорит Роза, ткнув пальцем в сторону Фрэн.

Ну заткнитесь же, стонет Селеста так тихо, что они от удивления замолкают. Стулья, стол, ковер, сундук — все это так и валяется под дождем. Вход на кухню заколотили доской, а дверь брошена на траву в самом конце сада. На окне висят опаленные занавески; по стеклу ползет кривая трещина. Селеста заглядывает в сарай: на пороге груда горшков и мисок, а на сиденье унитаза кто-то — может, один из мальчиков Джексонов — положил аккуратной стопкой мамины кулинарные книги. Селеста протягивает руку, берет ту, которая сверху — «Духовка „Новый мир“ — чудеса на вашей кухне», и переплет тут же отрывается. Она смотрит на картинку с улыбающейся женщиной в кружевном фартуке и на каблуках и думает, как странно, что все здесь такое горелое и одновременно мокрое.

Слышен скрип — это качаются на ветру почерневшие стулья. На выложенной плиткой дорожке лужа, в которой плавают островки угольков. Девочки в плащах, подвязанных поясками, стоят и смотрят на нее.

Ну все, устало говорит Селеста, уходим.

* * *

Фрэнки не верит своим ушам. Это просто невероятно. Услышав такую глупость, он смеется. Смех его отзывается зловещим эхом в коридоре, и ему хочется расхохотаться снова, что он и делает, на сей раз уже нарочно: звук получается высоким и гулким. Фрэнки видит, как поднимается по лестнице Илья, сжимая в руке стакан, за которым его послали, и отец едва сдерживает накатившее желание выбросить вперед ногу и стукнуть его со всей силы в живот. С каким бы удовольствием он поглядел, как тот летит вниз, желательно — в рапиде. На площадке Илья останавливается, что-то говорит проходящему мимо него Фрэнки, но так тихо, что Фрэнки не разбирает слов.

Ты чего? — переспрашивает он, обернувшись к Илье. Илья протягивает ему пустой стакан, Фрэнки берет его двумя пальцами за край, тянет на себя.

Говорю, лети домой, жучок, повторяет Илья и смеется, щелкает в воздухе пальцами, отпустив наконец стакан.

Фрэнки стискивает стакан, он уже дозрел окончательно, но Илья отворачивается и взбегает по последнему пролету наверх. Ушел, и ладно, Фрэнки много о чем надо поразмыслить. Он распахивает дверь в бар. Отец не ответил на предложение Джо ни да, ни нет: прежде чем принять решение, надо все с кем-нибудь обсудить.

В кафе полутьма, и за стойкой стоит не Сальваторе, но Фрэнки знает этого человека: Мартино наливает себе щедрую порцию бренди. Фрэнки смотрит на него, потом замечает на стойке Жестянку и снова смотрит на Мартино. Тот приподнимает бутылку, кивает на стакан в руке Фрэнки.