Укротители моря - [23]
– Судно сдвинулось, – резко произнес он. Матрос, державший белый флаг, дал отмашку. Якорь больше не удерживал судно. «Крепкий» поплыл вперед. Сквозь рупор донеся голос Хоуттона. Паруса упали с рей, одновременно, неровно подрагивая, пошли наверх стаксели. Вполне могло случиться так, что, прежде чем выберут якорный канат и в положенный срок закрепят^ якорь мощными талями, корабль уже будет плыть под всеми парусами. Кидд посмотрел через плечо на нижнюю палубу. Заметив грозную фигуру Хоуттона, он понял, что ему никак нельзя ошибиться. Вода возле борта забурлила, и на ее поверхности появилось толстое кольцо якоря.
– Пертулинь! – крикнул Кидд.
Сейчас надо было спешить, отцепить якорь от каната, чтобы закрепить и якорь, и канат до того, как корабль наберет скорость.
– Зацепить! – он перегнулся через поручни.
Матросы торопливо крепили стопорами канат, чтобы затем втянуть его целиком внутрь. Но едва Кидд повернулся назад, как лицом к лицу столкнулся со вторым лейтенантом.
– Осторожней, черт побери, сэр! – злобно проговорил Бэмптон.
– Есть, сэр! – Кидд вспыхнул.
Офицер не имел права вмешиваться в проведение пусть даже сложного маневра, за который он не отвечал. Тем более что все пока шло как надо: услышав команду «зацепить», матросы на баке, быстро сообразившие, что к чему, и не понукаемые, ухватились за канат и тянули его изо всех сил. Кидд, доверив руководство этим маневром Поулдену, с благодарностью вспомнил его совет переместить матросов с шкафута на бак. Каттали перестали скрипеть, якорь висел на крамбале, упираясь в кат-блок.
– Хорошо. Теперь взять якорь на кат.
Крамбала сделала свое дело, подняв якорь из воды. Кидд обернулся и скомандовал:
– Пропустить сквозь рым катгак и закрепить. Живо!
Все. Теперь три с половиной тонны кованого железа окатывались ударявшимися о борт корабля волнами. Но тут возникли осложнения с креплением якорного каната, под его весом ослабли крепежные тали. Сотни фунтов веса на каждые шесть футов. Если бы ослабли крепления, то это огромная скользкая змея могла натворить немало бед. Еще один баковый матрос, помогая, принялся подтягивать канат за кат-тали, но положение осложняло само двигающееся вперед судно, рассекавшее носом вздымавшиеся пенистые волны.
– Поулден! – бросил Кидд. – Спустись и закрепи фиш-тали.
Великан-матрос спустился вниз прямо на раскачивающийся якорь и, балансируя на его лапах, словно цирковой акробат, ухватился за фиш-тали и плотно прикрепил ими лапы якоря к борту. Своевременное вмешательство Кидда предотвратило раскачивание якоря под ударами волн, тем временем свернутые крест-накрест петли каната были убраны на свое место.
– Укрыть фиш-тали, лентяи! – приказал довольный Кидд.
Да, он не ошибся: «Крепкий» был настоящим морским фрегатом. Его мерное покачивание на ходу в открытом море говорило о хороших мореходных качествах, несмотря на то что залатанный корпус корабля свидетельствовал о его нелегкой доле.
После благополучного подъема якоря Кидд немного замешкался на баке. Раскачивание носа судна то вверх, то вниз действовало на него успокаивающе. Он даже на минуту закрыл от удовольствия глаза, но как только он открыл их, то заметил четырех моряков, недовольно поглядывающих в его сторону.
Выпрямив спину, он снял треуголку, признавая тем самым свою неправоту, – это было не его служебное место, и удалился. Бак принадлежал матросам, где невахтенные могли законно отдыхать. Кидд уже не был матросом, он покинул тот мир и вступил в другой, более значительный. Разве он имел теперь право на теплый прием и дружбу здесь, как прежде?
Проходя на корму мимо корабельного колокола, он услышал, как неожиданно и резко пробили семь склянок утра. После повторного закрепления якоря на его месте, там, где ему и полагалось находиться днем и ночью, часть команды принялась за уборку, другая встала на вахту, оберегая покой их маленького мирка среди бескрайних морских просторов.
Кидд должен был дежурить в качестве помощника вахтенного офицера, в роли которого выступал мистер Бэмптон. Томас пошел на шканцы, где капитан что-то обсуждал с первым лейтенантом. Они ходили взад и вперед по палубе вдоль наветренного борта, Кидд почтительно остановился чуть поодаль с подветренной стороны. Через двадцать минут после склянок на мостик из внутренней каюты поднялся Бэмптон. На нем был удобный, поношенный мундир, очень скромное золотое шитье, разрешавшееся лейтенантам, потускнело и приобрело серебристый оттенок. Было ясно, что новенький мундир Кидда через несколько месяцев плавания будет иметь точно такой же вид. Кидд явился на вахту немного ранее положенного, тем не менее Бэмптон раздраженно произнес:
– Я рассчитывал вас найти внизу, мистер Кидд.
– Сэр, – Кидд почтительно дотронулся до треуголки.
– Ладно, неважно. Прошу вас держаться неподалеку от меня, и, пожалуйста, ни во что не вмешивайтесь, – Бэмптону явно хотелось обратить на себя внимание капитана. – Сэр, с вашего позволения готов принять вахту.
Кидд услышал пояснения, даваемые капитаном: курс и местоположение корабля, отдельные указания.
– Вахту принял, сэр, – произнес Бэмптон, становясь с этого момента pro tern – временным командиром на «Крепком». Мельком взглянув на Кидда, он повернулся к своему помощнику. – Я проверю натяжку фор-браса с подветренной стороны, – и добавил: – А затем также грота-браса.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Сэр Энтони Хоуп Хоукинс (1863–1933) – английский писатель. Начинал как адвокат, занялся литературой, публиковал очерки и романы в газетах и журналах. Настоящий успех ему принесли два остросюжетных романа: «Пленник Зенды» (1894) и его продолжение «Месть Руперта» (1898), заслужившие огромную популярность публики. По следам успеха Хоуп написал предысторию «Пленника Зенды» – роман «Сердце принцессы Озры» (1896), но эта книга, как и последующие его публикации – свыше 30 томов историческо-приключенческих произведений, не получили такого признания. В этом томе публикуется знаменитая дилогия о пленнике замка Зенда.
Генрик Сенкевич (1846–1916) – известный польский писатель. Начинал работать в газете, с 1876 по 1878 год был специальным корреспондентом в США. К литературному творчеству обратился в 80-х гг. XIX в. Место Сенкевича в мировой литературе определили романы «Огнем и мечом», «Потоп», «Пан Володыевский» и «Крестоносцы», посвященные поворотным событиям в истории его родины. В 1896 г. Сенкевича избрали членом-корреспондентом петербургской Академии наук, а в 1914 он стал почетным академиком. Лауреат Нобелевской премии по литературе за 1905 год. В этом томе публикуется роман «В дебрях Африки», написанный Сенкевичем под впечатлением от собственного путешествия по Африке.
Эта история с приведениями началась в недавно освобожденном от немцев городке, а продолжилась в Тегеране. Кто же охотился на генерала Степанова и полковника Дигорского, которых назначили организовать поставки в русской зоне ответственности по ленд-лизу через Персию. Наверное, те, кто создавал разветвленную сеть агентов и диверсантов в Персии. И причем в этой истории оказалась английская журналистка Эвелина Барк, которая подарила при отъезде Дигорского в СССР свою детскую куклу. Художник Владимир Валерьянович Богаткин.
Роман «Злой дух Ямбуя», представленный в данном томе, рассказывает о сибирских геодезистах, о каждодневной борьбе этих современных землепроходцев с опасностями и преградами, встающими на их пути… Один за другим пропадают вблизи горы Ямбуй люди: геодезисты и кочующие в этом районе Алданского нагорья эвенки. Срывается план работы огромной экспедиции, возрождается среди некоторой части эвенкийского населения вековой страх перед злыми духами. Автор правдиво рассказывает, как драматически преодолеваются причины исчезновения людей и суеверий кочевников.