Укротители моря - [2]

– Где ваши сертификаты?

У него спрашивали документы – послужной список, содержавший сугубо личные о нем сведения на предмет соответствия параграфу морского устава. Кидд вручил им свои дневники и служебные документы с некоторой надеждой: если бы он провалился, зачем бы они стали тратить время на пустые формальности?

Его дневники, которые тщательно велись на протяжении ряда лет, его формуляр были внимательно пролистаны и, по-видимому, не вызвали возражений. Сердце у Кидда подпрыгнуло: последнее препятствие, кажется, было преодолено.

– Если мои подсчеты верны, то у нас возникает одна трудность, – сообщил один из членов комиссии, держа в руках помятый документ о сроке службы Кидда на его первом судне «Герцог Уильям». – Согласно уставу, из него видно, что мистеру Кидду не хватает стажа плавания – одного года.

Кидд, разумеется, знал об этом, однако молил небеса, чтобы требования устава не соблюдались с полной строгостью. Сам Гораций Нельсон был произведен в лейтенанты раньше положенного срока, но, если строгий член комиссии подойдет к этому формально, ничего нельзя будет поделать.

Эссингтон взял документ и просмотрел его, злобно ощерившись.

– Все так, но это неверно! Это ошибка! Я хорошо помню, когда капитан Колдуэлл был переведен с «Королевского Билли» на «Каллоден». Насколько я могу судить, мы столкнулись с путаницей в датах, это следовало бы уточнить у него. Но дело в том, что капитан Колдуэлл сейчас в Вест-Индии, если мне не изменяет память, он командует Подветренной эскадрой. Я не уверен, стоит ли его тревожить из-за таких пустяков.

Это замечание положило конец сомнениям. Члены комиссии сложили вместе все бумаги и вернули их Кидду.

– Решение комиссии единодушно. Наш положительный отзыв будет отправлен в военно-морское ведомство. За хорошую службу вы утверждаетесь в чине лейтенанта. Всего вам доброго, сэр.

Глава I

Из Лондона на юг, по дороге на Портсмут, быстро неслась почтовая карета. Томаса Кидда нисколько не раздражали ни грязь внутри кареты, ни кислый запах сырой кожи. Столь незначительные мелочи никак не могли испортить его радостно-приподнятого настроения.

После экзамена на офицерский чин Кидд несколько дней провел в Ярмуте, где в доке на ремонте стоял фрегат «Крепкий», сильно поврежденный в сражении. Поставщик корабельного снаряжения убедил Кидда воспользоваться удобным случаем и съездить домой показаться родным в новой лейтенантской форме.

Из окна кареты виднелись зимние сельские картины, навевавшие мир и покой: опустевшие поля и ветвистые дубы, с которых давно облетела листва. Наконец-то он снова в Англии, у себя дома, после стольких лет вдали от родины. Почтальон затрубил в продолговатый рожок, Кидд выглянул из окна. Они проехали Кобхэм, откуда уже было рукой подать до Гилфорда. Он взглянул на своего друга, сидевшего рядом.

– Еще какой-нибудь час, Николас, всего один час, и я опять увижу своих родных!

От самого Лондона Николас Ренци хранил полное молчание, а его замкнутый отчужденный вид отбивал всякое желание завязывать с ним беседу. Ренци кивнул с вежливой улыбкой и отвернулся. Он размышлял, но о чем, – это было ведомо одному лишь богу.

Годы, проведенные вместе, были полны опасностей и приключений. Дружба с Ренци заставила Кидда понять ценность образования и интеллекта. И вот теперь они возвращались туда, откуда началось их долгое странствие по свету. В который раз Кидд вспомнил, как он тайком покинул родимый дом, чтобы не быть обузой для семьи. Тогда они с Ренци сразу после окончания колледжа сбежали, чтобы служить на прославленном фрегате «Артемис». Они отправились в кругосветное плавание, которое закончилось, увы, кораблекрушением. Но до этого их ждали приключения в Средиземноморье, потрясающее по красоте Карибское море и многое другое. Казалось, что с тех пор прошло полжизни, хотя на самом деле – всего четыре года. И вот Кидд возвращается домой, ему исполнилось двадцать пять лет, и…

Карета, качнувшись, остановилась. Меняли лошадей на последнем перегоне до Гилдфорда. Дверь кареты отворилась, и к ним подсадили юную леди – ее высокая дамская шляпка едва не зацепилась за притолоку дверцы. Шурша платьем из бледно-голубого шелка, она уселась напротив, потупив глазки. Следом за ней забрался пожилой джентльмен. Кивнув любезно Кидду и Ренци, он сел рядом с ней. Конюх подал завернутый в старую саржу горячий кирпич, который старый джентльмен ловко подставил под ноги леди.

– Благодарю тебя, дорогой папа, – кротко сказала она, погружая поглубже руки в муфту.

Джентльмен предпочел для себя грелку, которую подсунул под свою длиннополую куртку.

– Непривычно холодно для этого времени! – проворчал он.

Давно привыкший к погодным условиям, намного худшим, чем эти, Кидд уловил насмешливый, брошенный искоса взгляд Ренци.

– Да, думаю, вы правы.

Девушка подняла глаза и увидела их морскую форму.

– Ах! – удивленно воскликнула она, поднеся к губам руку. – Вы матросы!

Джентльмен недовольно кашлянул:

– Они офицеры, моя дорогая, военно-морские офицеры. Не матросы, понимаешь?

– Именно это я и хотела сказать, папа. Не скажете, господа, вы не участвовали в том ужасном сражении у Кэмпердауна? Мне доводилось слышать о нем как о самой страшной битве нашего времени!