Укротить молнию - [17]

Он должен был передать оружие повстанцам, что готовили вооруженный переворот в столице Содружества Двенадцати Миров. Рамид аль Рауни не задавался вопросом, зачем брату Ковану сдались эти повстанцы. Хотя он слышал, что Меченые личная гвардия человека, что продал им планетарную систему, где они выстроили свою базу в этой галактике. Но зачем им лезть в чужие дела? Зачем сеять смуту среди чужаков? Какая в этом выгода? Рамид аль Рауни знал, что брат Кован без выгоды для Храма не сделает ничего. Все подчинено Уиверсуму и направлено на продвижение истины среди диких народов Матрицы. Поэтому он просто выполнял приказ вышестоящих братьев.

Рамид аль Рауни надеялся, что после передачи оружия, он вернется назад. Но поступил приказ контролировать деятельность Меченых и направлять их в нужное Храму русло, и он опять подчинился. Среди служителей Универсума не было принято обсуждать приказы. Но сегодня наступил последний день его пребывания на Модене. Он сразу это понял, как только услышал, как на поверхности зазвучали частые выстрелы. А потом хлопнула рапия. И еще один раз. Если повстанцы решились применить рапию, значит ситуация вышла из-под контроля.

Рамид аль Рауни стал готовиться к отступлению. Меченые, что постоянно крутились возле него, Флойд и Забияка тут же оживились. До этого они с тревогой вглядывались в потолок, словно пытались сквозь него разглядеть, что происходит там на поверхности возле дома Креста, который и приставил их к храмовнику. По его словам для охраны, но Рамид аль Рауни знал, что они следили за ним. Крест требовал доступа к новым технологиям, рапии ему было мало, он догадывался, что у храмовников есть что-то помощнее той пушки, что они подарили ему.

Рамид аль Рауни крутанул в воздухе посохом с набалдашником в виде шара, внутри которого спало дыхание Унирсума, очертил им окружность и активировал ее. Тут же пространство в окружности задрожало и поплыло, словно реальность представляла собой картину безумного художника, на которую пролили кислоту.

Рамид аль Рауни наблюдал за этим процессом с равнодушием сытого удава. В то время как меченые, что стояли рядом застыли в изумлении. На их глазах открывался межпространственный туннель, о которых они слышали лишь в страшных сказках, что рассказывал им, семилетним юнцам, бригадир, прозванный Погонщиком. Он контролировал всю мелюзгу в Наковальне.

Рамид аль Рауни замер напротив раскрывающегося портала. Он ожидал, когда сможет сделать шаг в другой мир. Меченые и прочий человеческий мусор его более не волновали. Только Забияка и Флойд имели другое мнение на этот счет.

— Эй, мужик, ты ничего не забыл? — спросил неожиданно Флойд.

Вопрос тут же поставил Рамида аль Рауни в тупик. Он начал перебирать в голове последовательность действий при открытии портала. Может, он и правда что-то забыл, упустил что-то из виду. Любая ошибка в формуле влечет за собой смерть. Изнанка Матрицы вывернет его наружу и разметает на куски по вселенным. Он обернулся, чтобы спросить, что этот меченый имел ввиду.

И тут его ударили в голову. Этот мерзкий человечишко осмелился на него напасть. Он с размаху рубанул его какой-то трубой. Так сначала показалось Рамиду аль Рауни. И только потом он сообразил, что в него выстрелили из силового ружья. Если бы не десятилетия подготовки сначала в Инториуме, а затем на передовой, его бы вырубило, но он даже устоял на ногах, хотя почувствовал, как из носа потекла кровь.

Рамид аль Рауни крутанул посох и опустил его на голову человеческого червя, что носил имя Флойда. Голова лопнула, разбрызгивая вокруг кровь. Тело рухнуло на бетонный пол. Второй меченый стоял с разинутым ртом, боясь пошевелиться. От страха его парализовало.

Рамид аль Рауни вернулся к процессу открытия портала и тут прозвучал голос. Сперва Рамил аль Рауни подумал, что это второй меченый отмер, но потом он узнал голос. Это говорил Стило, правая рука Креста.

— Куда собрался, господин храмовник? Одежду теплую прихватил?

Рамид аль Рауни резко обернулся. Он собирался было активировать посох, внутри которого спало дыхание Универсума, но увидел, что Стило держит в руках рапию, а рядом стоял Крест. Если сейчас выстрелить из рапии рядом с открывающимся порталом, то сила разрушения может быть такой, что вся территория Наковальни разложится на атомы вместе с ним. Себя было не жалко. Еще в Инториуме их готовили к тому, что они должны по первому требованию отдать жизнь во имя Универсума. Только Рамид аль Рауни очень сомневался в том, что сейчас его смерть так уж нужна Универсуму.

— Я ухожу. Моя миссия закончена.

— Тебе не кажется, что это будет не по дружески. Мы тебя приютили у себя. Оказывали гостеприимство. Настала пора и нам нанести ответный визит, — сказал Стило.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Рамид аль Рауни.

— Мы идем с тобой, — рявкнул Крест. — Иначе ты останешься навсегда на этой планете.

Рамид аль Рауни не удостоил их ответа. Воронка портала открылась, и он первый шагнул в нее. За ним последовали Стило и Крест, продолжая держать его под прицелом рапии.

Глава 9. КРОТОВАЯ НОРА

В первый раз Алекс Шторм поймал молнию, когда ему было тринадцать лет. Он жил в маленьком городке Картечи, планета Парсат. Город был настолько мал, что о его существовании столичные власти вспоминали только когда приходил срок уплаты очередных налогов и долго пытались сообразить, где находится эта дыра, откуда к ним регулярно поступают деньги. В Картечи была своя больница и школа, маленький завод по производству навигационных приборов для космических кораблей, где работала большая часть горожан, и поликлиника, два кладбища и полицейский участок с толстым шерифом. Он постоянно ходил навеселе, и каждой мимо проходящей девушке отвешивал заковыристые комплименты, начинавшиеся стандартно «вы так прекрасно выглядите» и приводящие его к совершенно непредсказуемым выводам. Однажды одной пожилой даме, что приехала к любимой племяннице погостить, он заявил, что она похожа на новорожденного щеночка. Хорошо, что дама была глухая и только довольно расплылась в улыбке, но ее племянница накатала тем же вечером жалобу в столицу, и шерифа сняли, а на его место назначили отца Алекса — Горка Шторма. А через две недели Алекс в первый раз узнал, что такое поймать молнию и ему это чувство не понравилось.