Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти) - [20]

Когда вечером в таверне Кохран намекнул Патрику, что тот стал совершенно невыносим и не лучше ли ему заглянуть наверх, где есть здешняя девка, которая может выбить из него эту дурь, Патрик возмутился и отослал всех, включая, конечно, и Кохрана, обратно на корабль.

Уже за полночь он вывалился из прибрежной таверны в одиночестве и все в том же расстроенном состоянии духа. Неожиданно кто-то напал на него сзади. Почувствовав холодную сталь ножа у своего горла, Патрик немедленно протрезвел. Резкий удар каблуком назад — и нападавший вскрикнул от боли, но тут же как из-под земли появилась целая банда. Он схватил ближайшего за ворот рубахи и занес кулак, когда вдруг опознал в нем своего корабельного кока.

— О черт, капитан! — выругался тот. — Эти гады хотели на вас напасть, хорошо, что мы здесь сторожили!

У капитана промелькнула мысль, что все же его друзья не подчинились приказу и ждали здесь, и тут же его внимание переключилось на развернувшуюся драку. Он чувствовал, что Кохран и товарищи здесь, рядом, но сквозь красную пелену гнева, застилавшую ему глаза, видел только ненавистных чужаков.

Патрик не мог бы сказать, продолжалось ли это пятнадцать минут или два часа. Когда все закончилось, он наклонился к одному из лежавших противников и резким толчком вынудил его подняться.

— Кто ты? — отрывисто спросил он. Допрашиваемый был араб, говорил на местном наречии, но Патрик понимал достаточно, чтобы разобрать, что они подосланы Рахимом. Он обратился к одному из своих моряков. Билли Бейту, не знает ли он кого из тех.

— Это грязный сброд, — прокомментировал Билли, отряхивая с брезгливым выражением ладони, которые у него, по правде сказать, тоже не блистали чистотой.

Патрик прижал испуганного араба к стене таверны.

— Отведи меня к нему! — приказал он. — Сейчас же!

Мужчина затряс головой от страха:

— Он убьет меня. Лучше убейте меня здесь, чем мне идти к Рахиму.

Схватив араба за ворот, Патрик приподнял, потряс его и швырнул обратно к стене.

— Передай ему, что он трус! — прорычал Патрик. — Передай ему, что Патрик Треваррен, капитан «Чародейки», назвал его мерзкой трусливой крысой!

Араб с готовностью закивал. Как только Патрик отпустил его, он бросился бежать.

Если это оскорбление не вытянет Рахима из укрытия, подумал Патрик, то придется придумать что-нибудь еще.

Первые дни после отплытия Патрика Шарлотта держала себя в руках, насколько это было возможно. Другие женщины в гареме не стремились к общению, хотя и не избегали ее. Только Алев разговаривала с ней. К огромному облегчению Шарлотты, султан-валид не обращала на нее внимания.

Прошла уже целая неделя, когда Шарлотта сидела во внутреннем дворике под вязом. Рашид принес ей принадлежности для рисования, и она набросала на бумаге то, что было ей родным и близким, дом, где она росла. К ней подошла Алев.

— Очень хороший набросок, — похвалила женщина, с трудом пристраиваясь на краешек скамейки рядом с Шарлоттой. — Это твой дом?

При слове «дом» у Шарлотты защемило сердце. Она с трудом кивнула.

— Они, наверное, безумно беспокоятся и переживают. — Алев положила обе руки на свой округлившийся живот, чуть поморщилась, потом с сочувствием взглянула на Шарлотту. — Ты можешь написать им, сообщить, что сбежала, чтобы выйти замуж. Они, конечно, сильно рассердятся, но зато перестанут беспокоиться.

— Но кто же отправит мое письмо? — спросила Шарлотта. Сердце ее учащенно забилось.

— Рашид может это легко устроить, — ответила Алев.

— Но если мой отец узнает, что я здесь… Этого ты не должна сообщать ему, — быстро возразила Алев. — Мне придется прочитать твое письмо, чтобы быть уверенной, что ты не сообщишь им ничего… такого. Потом Рашид отправит его откуда-нибудь из Испании или Марокко.

Шарлотта представила себе, что будет, когда ее отец и Лидия прочтут предполагаемое послание. Отец будет в бешенстве, что она решила выйти замуж так далеко от дома, но Лидия сможет его успокоить. Милли скажет, что она всегда ожидала чего-нибудь романтического от старшей сестры, а мальчишкам пока наверняка нет никакого дела ни до чего, кроме своей беготни.

Замужество — что, конечно, ложь, а Шарлотта никогда не лгала отцу и мачехе. Даже и сейчас ей нелегко решиться, но все же она не может позволить им страдать и дальше, если есть способ хоть как-то утешить их.

— Напиши письмо, а я и Рашид позаботимся об остальном.

Шарлотта кивнула в глубоком раздумье. Алев вдруг судорожно вздохнула и схватилась рукой за живот. Шарлотта знала эти признаки.

— Вам больно? Позвать кого-нибудь?

Алев закусила губу от боли и только через некоторое время смогла произнести:

— Найди Рашида, пожалуйста. Скажи, что уже пора.

Шарлотта побежала через дворик в гарем, где и нашла Рашида на его обычном месте:

— Алев вот-вот родит! — выпалила она. — Она во внутреннем дворике, на скамейке под вязом.

Рашид, ни слова не говоря, выскочил из гарема. Шарлотта побежала за ним. Она не имела понятия, чем могла помочь, но хотела на всякий случай быть рядом.

Евнух поднял Алев и понес ее внутрь, где тут же поднялась страшная суматоха. Женщины заволновались и защебетали, как стая разноцветных птиц. Султан-валид жестом приказала всем замолчать, кивнула Рашиду, и они втроем удалились.