Укрощение огня - [7]

Одна из причин того, что показатели уменьшения численности населения снижаются, – в растущей тенденции увеличения числа носителей подобных генов. За последние двести или триста лет женщины, не любящие детей, как правило, не обзаводились потомством. К тому же продолжительность жизни постоянно увеличивается. Сейчас мы можем жить до пятисот лет. В следующем веке, вероятно, появятся люди, способные прожить тысячу, а то и больше. А это сильно изменит окружающую среду.

– Если только наша численность вообще увеличится, – заметил Пол. – У тебя – свои показатели, у меня – свои. Рост научного прогресса упал едва ли не до нуля. Квантовый скачок и репликацию изобрели почти пятьсот лет тому назад, на том и остановились. Как ни крути, а численность населения резко падает, мы же впадаем в благодушный застой, в сибаритство. С каждым годом в нас остается все меньше и меньше человеческого, и, если ничего не предпринимать, людей может вообще не остаться. Мы вступили в кризисный период, а ты спрятала голову в песок и болтаешь о «материнских» генах!

– Это – не болтовня, Боуман, а наука, – возразила Шейда. – Но похоже, ты попросту не в силах рассуждать логически. Хочешь заставить людей работать, но делать такую работу, которая, согласно историческим данным, всегда способствовала не росту рождаемости, а, скорее, ее снижению. А потому я должна спросить: могут ли всю эту работу делать те, кто прошел через Изменение?

– Моя программа предусматривает введение некоторых ограничений на… вседозволенность Изменений, – нехотя согласился Пол.

– Ну уж нет! – возразил Кантор. – Да сколько же можно?! Значит, ты хочешь, чтобы я стал этаким послушным существом, которое выглядит как человек, работает на… как называется место, где делают вещи?

– Завод, – подсказала Шейда.

– Послушным существом, которое выглядит как человек, работает на заводе вместо того, чтобы быть тем, кем хочу?! – Кантор встал во весь рост, отшвырнул стул за спину и преобразился. Внезапно на месте огромного волосатого «человека» оказался медведь-гризли.

– Э'о вррря'л'ы, – проревел зверь. Наклонился вперед, оперся о стол, длинные когти заскребли столешницу из настоящего дерева, а голова вновь стала человеческой. – Я не позволю решать тебе, Пол Боуман, каким мне быть! И не стану заставлять никого из Измененных!..

Иштар перехватила взгляд Шейды и послала ей на ухо Шепот: «Хорошо, что он не дракон».

– Думаю, большшше нам здесссь делать нечшшего, – сказал Ангпхакорн. – Финн никогда не вссстанет на твою сссторону, даже есссли удосссужитссся сспросссить, о чем шшшла речшшь. Демон, возможно, и сссоглассситссся, но только из-за возможносссти бесспорядкоф. Так что тебе нужно будет заручшшитьссся сссогласссием сссемерых, чтобы наложить вето.

– Девятерых, – заметила Шейда. – Для пересмотра регламента Изменений требуется согласие девятерых, поскольку правила утверждены восемью голосами. Кстати, одно из правил приняли единогласно все члены Совета, так что придется обратиться за помощью к кому-нибудь из Хаков, чтобы помогли его отменить.

– Что за правило? – поинтересовалась Иштар.

– «Отмена Изменения невозможна, если возникнет угроза жизни Метаморфа». Так что перед тем, как придать прежний вид, тебе придется удостовериться, что никто не болен: ни дельфиноиды, ни китоиды, ни кто-то еще из морского народа. Как это обеспечить технологически, я даже представить не могу. А лишить морской народ человеческой помощи в момент обратного Изменения слишком опасно. Кроме того, во время процесса в генетический код неминуемо вкрадутся ошибки. Только новых проблем нам и не хватало!

– Не говоря уже о необходимости убедитьссся, что во время обращщщения вссспять никого не будет в воздухе, – сухо добавил Ангпхакорн. – Тебе, Боуман, не хватит голосссов, чтобы отменить правила, – даже есссли к тебе присссоединитссся Демон. Сссдавайссся.

– Ни за что, – отрезал Пол, поднимаясь. – В наших руках – будущее всего человечества, а вы готовы сдать его в утиль?! Ради беспочвенных фантазий о расе женщин, обладающих материнскими инстинктами, и ради… – Тут он замолчал и указал на пернатого змея.

– Ты наверняка собирался сказать «и ради мерзкой гадости»? – с невинным видом осведомилась Иштар. – Разве нет?

– Да! – резко бросил Чанза, чаша терпения исполина явно переполнилась. – Мерзкие гадости, не Изменения, а извращения! Драконы, единороги и этот ваш драгоценный подводный народ! Все это – не люди! Это – подонки, мерзкие выродки!

– О господи, – вздохнула Иштар, – не сомневаюсь, что мы нашего дорогого Чанзу просто достали. Позволь-ка спросить тебя, дружок: а разве в твоих генах заложен рост в три метра и вес в двести килограммов?

– Это к делу не относится, – проворчал член Совета. – Я-то – человек!

– Ну да, ну да, полагаю, чшшто прочшшии объяссснения излишшшни, – заметил Ангпхакорн, – благодарю за уточшшнение. Пора голосссовать. Предлагаю разссс и навсссегда прекратить обсссуждения того, как зассставить людей «работать», чшштобы у них рождалось большшше детей, и того, как лучшше воссспользоватьссся «железным кулаком», чшштобы положить конецсс «мерзкой гадости» Метаморфов.