Укрощение нестроптивых - [2]

— Теперь они принадлежат тебе, — указал жрец на всё ещё стоящих на коленях дроу. — Хочешь дать им имена или разрешишь оставить свои?

— Они этого хотят? Оставить имена?

— Да, они просили меня об этом, но выбор за тобой, человек. И разреши им подняться.

— Пусть оставляют. Разрешаю, — ответил по очереди на оба вопроса Олег.

Дроу встали и подошли ближе к своему супругу. Притягивающий запах усилился, хотя жреца Олег так не ощущал, только мужей.

— Асо, — поклонился стоявший справа юноша. — Первенец.

— Бейи, — поклонился тот, кто возмутился, стоило человеку появиться перед глазами близнецов. — Прошу меня простить за мой чрезмерно длинный язык, господин.

— Ван, — поклонился последний.

— Олег, — поклонился в ответ человек.

— Тебе не надо кланяться перед своими младшими мужьями. Надеюсь, супруги чуть позже смогут объяснить тебе законы и обычаи нашего народа. А сейчас идите, боги вас благословили.

Близнецы низко поклонились напоследок жрецу и пошли в сторону выхода, окружив своего мужа. Асо шёл впереди, указывая дорогу, Олег шёл за ним. Бейи и Ван, отстав от мужа на шаг, шли по бокам. Вокруг все те же стены пещеры, но уже не было смертоносных глыб и шершавых стен. И выход был, из которого лился долгожданный свет, которого Олег уже не чаял увидеть.

Стоило компании выйти из пещеры, как они оказались под хмурым серым небом в лесу, на неширокой выложенной камнем дороге, ведущей вниз. Олег, на секунду остановившись, глотнул свежий воздух и улыбнулся пасмурному небу. У природы нет плохой погоды, особенно, если ты живой её фрагмент, а не пожираемое червями тело. Дроу, тоже остановившись на пару мгновений, пошли вниз по дороге, иногда бросая взгляд в сторону своего мужа. Олег эти взгляды замечал, но не знал, как на них реагировать, поэтому всё также молча смотрел на дроу, но пристальным длинным взглядом, а не коротким, как делали младшие. Но вскоре он стал рассматривать окружающий его пейзаж.

По бокам дороги раскинулись высокие хвойные деревья, травы, и цветы. Те, что разглядел Олег, были очень схожи с их братьями в другом мире. Даже пение птиц нисколько не указывало на другую реальность. Чириканье, трели, выводимые лесными музыкантами, можно было услышать и на даче или даже в парке, сидя на скамейке. Даже болотные крикуны и то оказались большей экзотикой, чем здешняя фауна.

Только дроу и заставляли поверить в истинность всего случившегося. И их нахмуренные не по возрасту лица Олегу не нравились. Он тоже рос не в самое благополучное время, но в 19-20 лет, а больше парням не дашь, точно себя не хоронил. Можно даже сказать, что в этом возрасте он начал карабкаться вверх. Срывался пару раз, получал трёпку, лежал в больнице, вновь оказывался в нищете, но духом не падал. Вокруг разваливалась его страна, а он учился на этом зарабатывать. Дроу же явно карабкаться вверх уже не хотели.

Олег нахмурился, а затем мысленно махнул рукой. В любом случае проблемы его мужей теперь и его проблемы. Так что не век ребятам ходить настороженными. Справимся. Всегда справлялись.

Через час новая ячейка общества вошла в город. Чистый, сделанный из камня и дерева, он не был похож на средневековый, который изображался в учебниках и исторических книгах. Между домами были огромные расстояния, дороги были подметены, вымыты. Не было в этом городе грязных подворотен и переулков, всё было предельно освещено фонарями, что уже начали работу.

И праздно шатающихся тоже не было, даже детей и то можно было заметить лишь за работой или учёбой. Никаких игр на улице и других развлечений. Олег смотрел на этот безмолвный ад, где даже продавец с покупателем зачастую не обменивались словами. Несколько жестов и весь торг. Дроу оказались до безобразия молчаливы. Почему они поддерживают эту тишину? Страх? Но окружающие не выглядели запуганными. Спокойными, безучастными, но не запуганными. Только молодые смотрели на их компанию с долей удивления, которое почти моментально сходило на нет.

Первым громким звуком, который Олег услышал в городе, стали стоны дроу, подвешенного за выкрученные вверх руки к столбу. Второй нечеловек с плечевого размаха рубил кнутом и так уже измусоленную в крови спину первого. Свист и новый стон, свист — стон... Олег остановился среди собравшейся небольшой толпы.

— За что наказывают преступника? — обратился человек к Асо, наслышанный о публичных казнях в средневековое время.

— Это не преступник, — ответил Асо, оглянувшись на супруга. — Гор является старшим мужем и наказывает своего младшего. Вы также можете наказать Бейи за его проступок в Храме, он не имел права говорить о вас с пренебрежением. Хотя его вина больше, Гор наказывает мужа так каждую неделю в назидание, а мой брат действительно виноват.

Олег смотрел в глаза Бейи, слушая рассказ первенца, только поэтому он смог заметить мелькнувшую злость и лёгкий страх, и последний больше почувствовал интуитивно. Но уже через миг дроу был спокоен и безразличен. Покорность и смирение с ненавистью у плеча?

— Гор же убьёт мужа. Зачем он это делает?

— Не убьёт, уже завтра Олке будет здоров, у нас очень хорошая регенерация, — на все вопросы человека отвечал Асо. Его братья молчали, не смея вмешиваться в разговор. — А зачем... А как по-другому добиться смирения?