Укрощение холостяка - [6]

— Думаешь?

Он улыбнулся, понимая, что возбуждает ее, и это ему понравилось. Он видел, как поднимается и опускается ее грудь, как затвердевшие соски натянули белый шелк платья, как билась на шее жилка. Сегодня она стала взрослой, подумал он.

Медленным, нарочитым движением Кинг выключил мотор и снова повернулся к Тиффани. Лунный свет падал на ее испуганное лицо.

— Кинг, — дрожащим голосом прошептала она.

— Не бойся. Это будет восхитительно.

Как зачарованная, Тиффани следила за рукой Кинга, стягивающей вниз бретельку платья, пока не обнажился твердый сосок, а в следующее мгновение — и вся грудь. И не просто женская грудь, а грудь Тиффани — молодой, невинной и совершенно неопытной девушки.

Кинг напрягся. Он провел пальцем по ее ключице, вглядываясь в слегка побледневшее лицо Тиффани, в ее огромные глаза. Возможно, она никогда ничего подобного не испытывала и это ее пугало.

— Ты теперь совершеннолетняя, и это должно произойти. Кто-то…

— Я хочу, чтобы этот «кто-то» был ты, — прошептала Тиффани, дрожа всем телом.

Кровь бросилась в голову Кинга. Глаза его потемнели.

— Правда? А ты понимаешь, на что идешь? — Кинг наклонился и почувствовал, как Тиффани замерла. — Я не причиню тебе боли, — прошептал он.

Тиффани откинулась на спинку сиденья. Ее тело напряглось, руки и ноги дрожали. Но это был вовсе не страх. Медленно Тиффани выгнула спину, лиф ее платья соскользнул вниз, и она увидела, каким желанием вспыхнули глаза Кинга в тот момент, когда полностью обнажилась ее грудь.

— Она просто восхитительна, — пробормотал Кинг хриплым голосом. Медленным, нежным движением он провел пальцем по одной груди с твердым розовым соском. — Само совершенство.

— Больно… — простонала Тиффани. Ее глаза были полузакрыты, она вся находилась во власти незнакомых ей прежде ощущений.

— Тут я могу помочь, — улыбнулся Кинг.

Он стал водить пальцем вокруг соска, наблюдая, как тот все больше твердеет, чувствуя, как дрогнула Тиффани, когда его ласка достигла цели. Дыхание девушки стало прерывистым, губы приоткрылись.

— Да, — прошептал он, отвечая на ее немой вопрос. Он понял, что она готова ему отдаться, что она готова сделать все, о чем бы он ни попросил.

Тиффани задвигалась на сиденье, не в силах справиться с тем непонятным, что нахлынуло на нее. Она откинула голову, не понимая, но чувствуя, что должно произойти нечто необыкновенное.

Кинг просунул руку ей под голову. Его лицо было так близко, что их губы почти соприкасались. Другой рукой он захватил ее грудь, продолжая ласкать большим пальцем сосок.

Тиффани вскрикнула от ни с чем не сравнимого наслаждения и закусила нижнюю губу.

— Не надо… — прошептал он, — дай мне…

Кинг стал слегка покусывать ее губы. Носом он мягко терся о ее лицо, и это движение успокаивало ее и расслабляло. Рука Кинга по-прежнему ласкала ее грудь.

— Открой рот, бэби, — попросил он, и его язык скользнул внутрь.

Тиффани застонала. Никогда еще она не испытывала такого наслаждения. Она вообще не предполагала, что поцелуй может быть таким интимным, таким пьянящим. Язык Кинга дразнил, исследовал, требовал.

— Кинг, — выдохнула она, оторвавшись от его губ и прижимая его голову. — Сильнее… сильнее… еще…

Кинг не ожидал такого всплеска страсти и на какое-то время потерял контроль над собой. Он с такой силой обрушился на ее губы, что голова Тиффани оказалась прижатой к спинке сиденья.

Он не помнил ни сколько ей лет, ни где они находятся, ни который уже час. Он резко повернул ее, так что она оказалась в его объятьях, и склонился над ее телом.

— Блаженство, — прошептал он, прикасаясь губами к нежной груди, — Боже, какое блаженство!

От прикосновения его губ Тиффани вскрикнула, и этот пронзительный крик привел Кинга в еще большее возбуждение. Тиффани выгнулась ему навстречу, словно предлагая свое нежное розовое тело. От терзавшей незнакомой сладостной муки по щекам потекли слезы.

— Еще… не останавливайся, — стонала она, вцепившись ему в волосы.

— Я бы не смог, даже если б захотел, — пробормотал он, весь во власти чувственных ощущений, которые дарили ему прикосновения к ее гладкой, бархатистой коже. — Ты на вкус как лепестки гардении.

Кинг стянул с Тиффани белое платье и начал покрывать поцелуями ее нежное тело, то медленно двигаясь вниз по животу и бедрам, то возвращаясь к ее трепещущей груди.

Тиффани, нащупав пуговицы его рубашки, начала расстегивать их дрожащими пальцами. Она хотела дотронуться до тела Кинга, познать его так, как он познавал ее. Не понимая точно, чего он от нее ждет, Тиффани дергала за полы рубашки, пока он не положил ее руку себе на голую грудь. Тогда она стала гладить ладонью густые волосы и стальные мускулы, и эта ласка доставляла ей какое-то щемящее удовольствие.

— Вот так, — тихо прошептал Кинг и прижал ее к себе.

В порыве какого-то исступления он обвил ее руками, наслаждаясь прикосновением женской груди, задыхаясь от аромата благоухающей кожи. Его тело требовало удовлетворения разбушевавшейся страсти. Он прижал Тиффани еще сильнее — так, что она прильнула к его бедрам и поняла, как велико его желание.

Тиффани судорожно сглотнула, ощутив твердую плоть, и зарылась лицом ему в шею, не в силах унять дрожь.