Украинский дневник - [12]
13 марта 2014
Это простая мысль, но большие потрясения дают власти карт-бланш на любой беспредел. На волне крымского патриотического угара можно закрыть, разогнать, заблокировать все, что угодно.
Так Путин избирался на первый срок на волне второй чеченской. Так закручивались гайки после ужаса Беслана. Сейчас повод другой, но используют его в Кремле все для того же.
И вряд ли кто возьмется предсказать, скольких еще переедет каток, пока эта волна не спадет.
14 марта 2014
Около полуночи поезд Москва — Николаев, в котором мы ехали в Херсон, остановился на украинской границе на станции Зерново в Сумской области. Часом раньше мы без проблем прошли российскую таможню и границу. Я и фотокорреспондент «Ъ» Александр Миридонов как-то сразу вызвали подозрение у украинских пограничников. Они потребовали командировочный лист и, забрав его вместе с журналистскими удостоверениями, ушли совещаться. Но при этом предупредили: «На всякий случай соберите вещи: россиян досматриваем по особому порядку».
Из соседнего купе выселяли российского моряка, направлявшегося к месту прохождения службы в Николаев. Судьбу всех троих решили за две минуты до отправления поезда.
— Сходите — разберемся, и, если к вам нет претензий, поедете дальше, — пообещали пограничники.
Разбираться, впрочем, никто не стал. Первым делом нас провели в здание вокзала, где кассирша аннулировала наши билеты. После этого нас и моряка, представившегося Александром Валентиновичем, отвели в управление погранслужбы Украины. У ворот — вооруженный часовой, у входа в здание — наспех сооруженная баррикада из белых мешков, набитых песком.
В присутствии понятых, одним из которых стал все тот же снятый моряк, провели личный досмотр, после чего начался допрос, который вел уже не пограничник, а мужчина в штатском, представившийся капитаном оперативно-разыскного отдела Игорем Осадчим.
— Жаловаться на нас можете любому начальству в Киеве, — сразу предложил господин Осадчий, сообщив, что в соответствии с законом о приграничном контроле Украины всех россиян последнее время проверяют по «второй линии».
Вопросы господин Осадчий задавал однотипные: «Владеете ли украинским языком?», «Как часто бывали на Украине с начала года?», «А в Крыму?»
— Мы высылаем вас на том основании, что у вас нет обратного билета, а также достаточного финансового обеспечения, — объявил наконец капитан Осадчий. По его подсчетам, чтобы находиться на Украине в командировке неделю, человеку надо иметь при себе 30 тыс. гривен (около 120 тыс. руб.).
— Это не депортация, а просто возврат, — уточнил капитан.
В выданном нам на руки постановлении сказано, впрочем, что решение о возврате принято прапорщиком Валерием Кацукой на основании п. 3 и п. 4 постановления кабинета министров Украины от 4 декабря 2013 года № 884 «О порядке подтверждения достаточного финансового обеспечения иностранцев для въезда в Украину» и п. 3 ст. 21 закона Украины «О правовом статусе иностранцев» от 22 сентября 2011 года.
Забрав паспорта, пограничники повели нас, чтобы посадить на обратный поезд до Брянска. Они сообщили, что документы нам вернут уже российские пограничники.
— Финансовое обеспечение — предлог, конечно, — призналась одна из пограничниц. — На самом деле из Киева пришло предписание снимать с поездов всех одиноких мужчин в возрасте от 18 до 55 лет, то есть военнообязанных. Россияне точно так же наших ребят разворачивают.
В Брянске, когда нам вернули паспорта, российские пограничники сообщили обратное:
— Мы сейчас, наоборот, стараемся всех подряд пропускать и поменьше придираться. А вот таких возвращенцев, как вы, в последнее время много. С каждого поезда кого-то возвращают. Сначала требовали предъявить €400, и этого было достаточно, а к вашему появлению планка вон как поднялась.
15 марта 2014
В Херсоне, столице соседней с Крымом области, идет война билбордов: «Херсон, вставай, защищай свою землю» — надпись на одном из плакатов выполнена на фоне российского флага; через сто метров другой щит: «Украина единая страна. Украинцы одна семья». В небе видны военные самолеты, на дорогах усиленные посты милиции.
«Если Крым отделится, нам от этого только плюсы, — рассуждает один из местных бизнесменов. — Будем воду продавать, электроэнергию. От границы тоже всегда какой-то заработок».
Херсонскую область с Крымом соединяет Перекопский перешеек, с обеих сторон дорогу через него перегородили блокпосты. «Как вы вообще здесь оказались? — удивляется милиционер, дежурящий на блокпосту со стороны Херсонской области. — Есть же приказ россиян в Украину не пускать». На обочине стоят пять БТР, над блокпостом поднят флаг Украины. Изучив документы, милиционер принимает решение: «Если вас в Одессе пограничники пропустили, они за это и отвечают, проезжайте».
За 5 км до Армянска дорогу перегораживает уже крымский блокпост, видны флаги Крыма, Севастополя, Андреевский флаг. Вправо и влево от дороги поле разрезают остатки Перекопского, или Турецкого, вала, фортификационного сооружения, построенного едва ли не римлянами. В этих же местах 94 года назад шли последние бои Гражданской войны. Здесь тоже несколько БТР, проезжающие машины досматривают бойцы в форме «Беркута», трассу вместе с ними контролируют вооруженные люди без опознавательных знаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Герои этой книги — люди, которые были в ГУЛАГе, том, сталинском, которым мы все сейчас друг друга пугаем. Одни из них сидели там по политической 58-й статье («Антисоветская агитация»). Другие там работали — охраняли, лечили, конвоировали.Среди наших героев есть пианистка, которую посадили в день начала войны за «исполнение фашистского гимна» (это был Бах), и художник, осужденный за «попытку прорыть тоннель из Ленинграда под мавзолей Ленина». Есть профессора МГУ, выедающие перловую крупу из чужого дерьма, и инструктор служебного пса по кличке Сынок, который учил его ловить людей и подавать лапу.
«Любовь провокатора» – собрание самых известных (на этот день) текстов Станислава Белковского. Публицистических, полупублицистических и художественных. Провокатор – это он сам, конечно. А пишет человек, которого многие считают ни много ни мало профессиональным провокатором, о нашей жизни после исчезновения России, банальности добра как центральной европейской идее, реставрации российской монархии, ликвидации Московского Патриархата, бремени обыденного существования и маленького человека. И сверх того – о любви и смерти как главных предметах его смутного интереса.
Станислав Белковский – один из самых известных политических аналитиков и публицистов постсоветского мира. В первом десятилетии XXI века он прославился как политтехнолог. Ему приписывали самые разные большие и весьма неоднозначные проекты – от дела ЮКОСа до «цветных» революций. В 2010-е гг. Белковский занял нишу околополитического шоумена, запомнившись сотрудничеством с телеканалом «Дождь», радиостанцией «Эхо Москвы», газетой «МК» и другими СМИ. А на новом жизненном этапе он решил сместиться в мир художественной литературы.
«Еретик!» — сказала церковь. «Хулиган!» — сказали чиновники. «Бесстыдник!» — сказали мещане. А Невзоров ответил очередной язвительной колонкой. Легенда ранних девяностых, он вернулся к почтеннейшей публике лучше прежнего: сменил кожанку на костюм, папиросу на трубку, молодую ярость — на горькую иронию зрелости. Неизменна лишь реакция на его тексты: «Он что, издевается, что ли?!» О нет, он абсолютно серьезен. Он врачует раны и бичует пороки, говорит о Боге и человеке, России и Америке, религии и истории. Перед вами — книга Александра Невзорова, который прячет свой трагический прищур за ехидной, бесстыдной и совершенно невыносимой улыбкой.