Украинская химера. Финал антирусского проекта - [57]
За проведенные в эмиграции годы они стали хорошо известны в Европе и обзавелись хорошими связями в Берлине, так что их смерть вызвала широкий резонанс. В итоге в августе полковник Эрвин Штольце[84] объявил Бандере о том, что Абвер прекращает всяческую помощь ОУН(б), а в сентябре 1941 года глава РСХА[85] Рейнхард Гейдрих принял решение вмешаться в происходящее. По его указанию Бандера и еще ряд ключевых руководителей ОУН(б) были арестованы, а походные группы националистов распущены.
Немцы действовали совершенно логично, ведь какая спецслужба потерпит, чтобы на улицах мирных тыловых городов одни ее агенты убивали других? Естественно, заигравшихся в террор бандеровцев начали останавливать.
В современной украинской литературе часто можно встретить упоминание о том, что репрессии против бандеровцев были вызваны их стремлением к созданию независимой Украины, выраженным в Акте от 30 июня. Однако факты — вещь упрямая, Бандера был арестован за террор и убийства, то есть уголовщину, а не политику[86].
Большую часть арестованных бандеровцев в конечном итоге отправили в концлагеря Аушвиц и Заксенхаузен. Среди узников Аушвица были два брата Бандеры — Василий и Александр (Олекса), которые не пережили заключения. Александр попал в больничный блок и 10 августа 1942 года был убит вместе с другими больными по приказу эсэсовца, освобождавшего помещение от неспособных работать заключенных. Василия Бандеру находившиеся в лагере заключенные-поляки приняли за Степана и забили насмерть, мстя за жертвы бандеровского террора. В ответ немцы расстреляли убийц Бандеры. Вообще же первой партии арестованных бандеровцев просто очень не повезло, так как они были брошены в среду польских арестантов, которые воспользовались этой ситуацией, чтобы отомстить оуновцам. Затем лагерное гестапо приняло меры, и расправы над бандеровцами прекратились. Всего же из 200 украинских националистов, отправленных в этот концлагерь, погибли только[87] около 30 человек, так как украинцев определяли на привилегированные работы, их опекало гестапо. Всего же через немецкие тюрьмы прошло около полутора тысяч бандеровцев, часть из которых затем отпустили на волю.
Правда, говоря об арестованных немцами националистах, стоит упомянуть, что сам Бандера, хотя и тоже находился в концлагере, жил совсем в других условиях, больше похожих на гостиничные. Он был помещен в предназначенном для важных пленников (политиков и высокопоставленных военных) блоке (тюрьме) «Целленбау» лагеря Заксенхаузен, где имел возможность принимать посетителей и, по некоторым данным, даже выходить в город для встреч и т. д.
Для националистов репрессии германских властей оказались неожиданностью. Пытаясь исправить ситуацию, в декабре 1941 года руководство ОУН(б) направило рейхсминистру восточных оккупированных территорий Альфреду Розенбергу меморандум с предложением о сотрудничестве в борьбе против большевиков. Однако немцы в это время в помощи ОУН(б) как единой организации особо не нуждались, ведь основная социальная база бандеровцев была на Западной Украине, и они не могли оказать существенной помощи при оккупации восточных областей Украины. Тут скорее подходили мельниковцы.
Но нужно отметить, что арест руководства ОУН(б) не привел к массовым репрессиям против среднего и рядового звена бандеровцев, которые активно устраивались на работу в оккупационные структуры, шли служить в полицию. Например, на свободе и на немецкой службе остались Роман Шухевич и его товарищи из «Нахтигаля», не был арестован и Николай (Мыкола) Лебедь, который был одним из высших руководителей ОУН(б). В октябре 1941 года оставшиеся на воле вожди националистов провели во Львове конференцию, на которой решили с немцами в конфликты не вступать, антинемецкой пропаганды не вести. Такой же точки зрения придерживался и сам Бандера. Так что весь 1942 год оуновцы, формально растворившись в легальных пронемецких структурах, занимались лишь пропагандой своих идей и привлечением новых сторонников. Одновременно укомплектованные украинцами батальоны под немецким командованием вели антипартизанские и карательные действия в Беларуси.
При этом немецкие репрессии практически не коснулись ОУН(м), которая продолжила существовать абсолютно легально. Мельниковцы вели активную пропаганду, именно их активисты развернули сеть представительств организации «Просвита». Пользуясь тем, что киевским бургомистром был назначен член ОУН(м) Владимир Багазий, мельниковцы превратили город в один из центров своей деятельности. Так, тут поэтесса и активистка ОУН(м) Олена Телига создала Союз украинских писателей и начала издание еженедельного журнала «Литавры». Одновременно выходила газета «Украинское слово». Кроме того, в Киеве под эгидой мельниковцев был создан Украинский национальный совет, который, по мысли создателей, мог служить прототипом будущего правительства Украины. Совет объявил о восстановлении украинской независимости на основе Конституции УНР 1918 года. Однако такая активность не понравилась немецкому рейхскомиссару Украины Эриху Коху, не видевшему необходимости в существовании украинских общественных организаций, а тем более, в создании украинского государства во главе с Мельником. Кох запретил деятельность совета и репрессировал часть его активистов. Среди арестованных была и Олена Телига, которая в тюремной камере покончила с жизнью, вскрыв себе вены
