Украинская химера. Финал антирусского проекта - [2]

Во второй половине семнадцатого века совместными усилиями казаков и регулярной русской армии царь Алексей Михайлович смог отвоевать у поляков Левобережье Днепра и город Киев с ближайшими окрестностями. Правобережье Днепра еще столетие принадлежало Польше и было воссоединено с Россией лишь при Екатерине Великой. Так в конце восемнадцатого века в одном государстве были собраны все осколки Древней Руси, за исключением Галиции, которая перешла в состав Австрии.

Однако большое количество поляков продолжало жить на этой земле и многие из них мечтали о восстановлении Речи Посполитой. Понимая, что самостоятельно они не способны противостоять Российской империи, они стали искать себе союзников. Именно поляками в середине девятнадцатого века была выдвинута идея, что малороссы не часть русского этноса, а отдельный народ (украинцы) и поэтому должны отделиться от России.

Пропаганда этой идеи в той или иной форме шла десятилетиями. Причем если в Малороссии эта идея популярностью не пользовалась, то в Австро-Венгрии к идеям русофобов отнеслись с большим вниманием. Впрочем, это неудивительно, ведь в составе этой империи была Галиция, жители которой называли себя русинами и продолжали считать себя частью русского народа. Поэтому начиная с восьмидесятых годов девятнадцатого века австрийская власть начала проводить активную политику по уменьшению русского влияния. Вена всей мощью государственного аппарата поддержала распространение идей о существовании отдельного украинского народа. В результате к началу Первой мировой войны примерно половина жителей этого региона уже считали себя украинцами. Против тех, кто оставался сторонником единства с Россией, был начат террор. В результате на этой бывшей ранее русской земле остались только те, кто перешел в униатство и согласился с тем, что они не русские люди, а отдельный украинский народ. При этом нужно признать, что этот «народ» оказался искусственно выведенным, а в основу его менталитета была заложена ненависть к России и русским.

Что же касается остальной территории современной Украины, то хотя идеи украинской самостийности активно пропагандировались разными политическими силами, заинтересованными в разрушении Российского государства, к началу 1917 года они не пользовалась сколько-нибудь заметной популярностью. В высших кругах малорусского общества украинский сепаратизм не мог найти приверженцев, так местная элита была тесно инкорпорирована в высшие сферы Российской империи. Кроме того, представители региональной элиты понимали, что украинство — лишь ширма для прикрытия интересов Берлина и Вены. Для простого народа первостепенное значение имели вопросы социально-экономического характера, поэтому и у широких масс украинство не находило отклика. Идея предоставления автономии Малороссии едва теплилась в среде мелкой буржуазии и в низшем слое интеллигенции.

Скорее всего, украинофильство так бы и осталось экзотическим и малочисленным течением, если бы в 1917 году не рухнула подточенная войной Российская империя. Николай Второй отказался от трона, и страна вступила в полосу революционного хаоса. Буйным цветом расцвели всевозможные социалистические партии, в том числе и украинские. Уже в марте 1917 года в Киеве около сотни представителей различных украинских партий и общественных организаций собрались обсудить изменения, вызванные революционными событиями в столице. В итоге этой встречи было решено создать координационный совет различных украинских партий и общественных организаций. Новая структура получила название Центральная рада, а ее председателем стал историк Михаил Грушевский. Практически одновременно 17 марта в Киевской городской думе собрались представители общественных организаций и партий и выбрали Исполнительный комитет из 12 членов, который должен был стать городской властью. Среди множества организаций, принявших участие в создании этого Исполкома, только одна была украинской — «Товарищество украинских поступовцев». Соответственно только один представитель украинцев оказался членом Исполкома. Этот Исполнительный комитет в течение первых трех революционных месяцев фактически был реальной властью в Киеве.

Стремясь упрочить свое положение, активисты Центральной рады в апреле провели так называемый Всеукраинский национальный конгресс, который должен был продемонстрировать перед Петербургом серьезность позиций Рады, а также доказать всем, что ее деятельность поддерживается общественностью. Согласно заявлениям, в его работе должны были принять участие делегаты от всех областей Украины, хотя на деле это были делегаты от украинских организаций. Если количество членов организации не превышало 50 человек, она имела право направить на конгресс одного делегата с решающим голосом, более 50 — соответственно двух, более 100 — трех, 200 — четырех, 300 — пятерых (но не более). Проверял ли кто-нибудь реальную численность организаций, посылавших своих представителей, неизвестно. С совещательным голосом участие в Конгрессе мог принять любой украинец. Так что это собрание ни в коей мере не представляло всех жителей края. Однако его проведение позволило переизбранной в ходе Конгресса Центральной раде объявить себя законной украинской властью.