Украинская химера. Финал антирусского проекта - [16]

Когда сечевики Коновальца вступили в столицу Украины Киев, они были весьма сконфужены, попав в совершенно русский город. Коновалец решил проблему по-солдафонски просто: издал приказ в три дня заменить все русские названия и вывески на украинские. С утра до вечера трудились маляры, переписывая вывески. Специальные патрули ходили по улицам и проверяли, как исполнен приказ.

За работой следили сечевики, благодаря чему немало коренных киевлян не понимали новых вывесок, так как каждый «стрелец» редактировал по-своему. «Центр тяжести приказа лежал не в том, чтобы все магазины имели обязательно украинские вывески, а в том, чтобы русские вывески были обязательно сняты. Русский язык не допускался даже наряду с украинским. Вообще время владычества Директории было временем самого необузданного украинского национализма и русофобии», — вспоминал бывший член Киевского исполкома Госдумы А. Гольденвейзер[16].

17 декабря 1918 года было опубликовано распоряжение Директории, гласящее, что «пропаганда федерализма карается по законам военного времени». Затем были запрещены собрания и съезды, разогнаны профсоюзы и рабочие организации. Для прессы объявлена беспощадная цензура, для народа — осадное положение. Затем Коновалец пошел еще дальше, заявив, что все агитаторы, задержанные на месте дислокации националистических войск, подлежат незамедлительному расстрелу без следствия и суда. Вскоре расстрелы и террор стали практикой режима Директории. На протяжении полутора месяцев, вплоть до его освобождения 4 февраля 1919 года частями Красной армии, в Киеве шла настоящая «охота» на гетманцев, большевиков, евреев и просто лиц, в чем-то показавшихся новой власти «несвидомыми».

Понимая, что украинская власть в Киеве очень слабая, в январе 1919 года Коновалец ездил в Галицию и пытался договориться, чтобы власти ЗУНР прислали в Киев солдат-галичан. В конце концов из Галиции прибыло две тысячи человек — все, что могла оторвать от дел занятая борьбой с поляками Западноукраинская республика.

Формально Директория захватила власть на всей Украине, но фактически эта власть была не большей, чем у Центральной рады год тому назад. Против немецко-гетманского режима выступили десятки тысяч человек, но сразу же после свержения Скоропадского значительная часть этой массы вернулась в села для реализации своей победы и занялась дележом земли и разгромом восстановленных во время гетманства господских имений.

Другая часть имела очень сильные пробольшевистские и анархистские настроения, и особенно рассчитывать на нее не приходилось, особенно в случае конфликта с большевиками. Единственными силами, на которые могла надеяться Директория, были небольшие отряды антибольшевистских «вольных казаков» (были и пробольшевистские) и сечевые стрельцы.

Как только гетманская власть была свергнута, принимавшие участие в ее свержении повстанческие отряды становились на сторону Советской власти. Так поступили атаманы Григорьев — в Херсонщине, Зеленый — под Киевом, Махно — в районе Екатеринослава. С Директорией они не считались и провозглашали Советскую власть (точнее, свою). Территория Директории таяла не по дням, а по часам, и к середине января большая часть Украины уже была вне ее власти. Одни районы были во власти большевиков и повстанческих украинских частей, сформированных большевиками на своей территории, другие — под властью сочувствующих большевикам «атаманов».

Понимая, что ей одной долго продержаться не удастся, так как народ в большинстве против нее, Директория искала союзников или в лице большевиков, или Антанты. Формальный лидер Директории Винниченко был за мир с Советской Россией, к такому же решению склонялось немало других украинцев. Тем более что деятели Директории фактически принимали всю программу большевиков, но с условием, чтобы власть осталась в руках у них, а не перешла к их конкурентам — украинцам из Харьковского правительства. Проще говоря, забота Директории была о том, как бы удержать власть, а вовсе не о том, как бы принести пользу своему народу, о чем они много и часто говорили. Однако у большевиков были свои лидеры, которые вовсе не горели желанием уступать власть, тем более что их поддерживали широкие массы простых крестьян и пролетариев. Поэтому коммунистические отряды двинулись на Киев. Директория назвала эти действия войной с Советской Россией, на что Москва отвечала, что войну ведет не она, а независимое Украинское советское правительство. И действительно, большая часть красноармейцев была уроженцами Малороссии, так что все заявления об агрессии северного соседа были беспочвенными. Просто социальные, общероссийские лозунги большевиков оказались сильнее национально-шовинистических лозунгов Директории, и за ними пошел народ.

Красное наступление

Поражение Германии привело к тому, что Брестский мирный договор превратился в пустую бумажку. Соответственно большевики, изгнанные немцами весной, теперь могли вернуться на Украину.

Осенью 1918 года на нейтральной земле между Украиной и Советской Россией из разрозненных революционных отрядов украинские большевики сумели создать две боеспособные воинские части: «полк имени Богуна», который возглавил Николай Щорс, и «Таращанский полк» под командованием Василия Баляса, которые должны были стать основой новой Украинской повстанческой армии. Вскоре под красными знаменами уже были две дивизии