Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [42]

Возвращаясь Гетман Ружинский от Белгорода Рускаго, встречен был Турками и Татарами, выступившими из Белгорода или Акермана Татарскаго, что в Бессарабии. Они, известясь о победе над Ханом Крымским и о потерянии им всего стана своего с великим богатством, предприяли отнять богатства оныя у Ружинскаго, напавши на него нечаянно и в расплох, почти обыкновенный у возвращающихся войск с похода удачнаго. Но Ружинский был не так безпечен, как Татары думали; он, сведав оть граничных разъездов, что Татары Белгородские с тамошними, гарнизонными Турками выступили на Очаковскую степь, удалил зараз тяжести свои в Уманщину, а сам с войсками, переправясь чрез реку Буг, засел в очеретах и байраках при реке Кодыме. И как только Татары с Турками притягнули к Бугу, то он, наступив на них нечаянно со всех сторон, сыграл с ними такую роль, какую они для него готовили и разбив их на голову, гнал остатки до самаго Акермана, отнял у них все, что ни имели, и умножил свои добычи, которыя разделил Полякам и своему войску. От сего времени Поляки, обращаясь часто с войсками Малоросийскими и почитая их храбрость и мужественный характер, завели с ними тесную и искреннюю дружбу и служили многие из них в полках Малоросийских, поставляя себе за честь, даже знатное шляхетство, именоваться Козаками. От такаго общаго названия Руских воинов Козаками, вышла в последствии та ошибка, в которую впали все писатели Малоросийские и Польские, полагая в своих летописях и историях, что после Гетмана Князя Михайла Вишневецкаго, все другие Гетманы выбираемы были из простых или реестровых Козаков. Но это весьма несправедливо и здравому разсудку предосудительно; ибо Козаки всегда имели в полках и провинциях своих многих чиновников разных степеней, как-то: Старшин генеральных, полковых и сотенных, и земских урядников. И какая же стать или что за правило, мимо такого числа чиновников, выбирать простых Козаков? А когда сие приписывается уважению заслуг и достоинств, то натурально, что офицеры, заслуженнее и достойнее от простых воинов, и вошли в чины свои непременно по сим качествам; обходить же их в выборах Гетманских значило бы нечто вздорное, одни неудовольствия, возмущения и междоусобие приносящее. А вероятно произошли у писателей таковыя нелепыя о выборах заключения по общему слову или названию, употребительному и теперь между воинством, что всякий Генерал есть солдат, а Гетман-Козак, следовательно все офицеры и рядовые суть воины, и названия сии всем им свойственны и приличны. О Козаках Руских, а паче о Малоросийских и о самом их названии, странная некая повествуют некоторые писатели. Они, как бы препираясь между собою, говорят: одни, сии Козаки суть пришельцы в Русь, то из Скифии или от Татаров, то из Кабарды Черкаской; а другие утверждают, яко бы остатки иноплеменнаго народа Козарскаго. Польские же историки показывают еще, будто они набирались из разной вольницы или сволочи, и поселены от их Королей на пустых землях внизу рек Днепра и Буга. Но таковыя нелепыя мнения значат больше, чем ошибки историческия, и не приводя других истин, опровергает их самый разсудок; ибо то неоспоримо, что всякой народ должен иметь своих воинов и по необходимости из самих себя, чтобы вверять свою судьбу и безопасность не иностранному, а своему воинству, а иначе было б крайнее безумие и неосторожность, похожия на то, как бы заставит стеречь коршунам голубей, а волкам овец. Названия же воинам даются обыкновенно на языке каждаго народа по доспехам или вооружениям их, и потому видны в одном народе жолнеры, в другом янычары и спаги, а во иных солдаты и жандармы; а дальше названия сии разделяются на конных и пеших; от чего так же известны названия по мушкету мушкатеров, по карабинам карабинеров, и так далее.

Таким образом и Руские воины назвались конные Козаками, а пешие стрельцами и сердюками, и сии названия суть собственныя Руския, от их языка взятыя, на пример стрельцы по стрельбе, сердюки по сердцу или запальчивости, а Козаки и Козаре, по легкости их коней, уподобляющихся козьему скоку. Что бы же были они иностранцы или пришельцы, и Руский народ вверил бы таким бродягам судьбу свою и безопасность, сего ничто не доказывает, и выдумки о том и заключения суть безразсудны. Равно и мнение Польских историков, приписующих заведение Козаков их Королям, касается только до холостых Запорожских Козаков, собравшихся в низу Днепра из Руских охотников, о коих История пространно повествует. Оседлые же и запасные Козаки, названные от того реестровыми Козаками, были во всех провинциях и поветах Руских, и видны они доселе по древним кашнутам (76) и самым оседлостям, т. е. околицам и куреням. А Короли Польские, Владислав Второй и Стефан Баторий, чрез Гетманов своих Руских, хотя делали о Козаках распоряжения, но то касалось только до управления и комплектования их полков, конных Козацких и пеших сердюцких, которые набирались из семейств Козачьих, жительствовавших околицами и куренями своими во всех воеводствах Руских, и касалось еще до умножения их чиновников и урядников, а отнюдь не до новых заведений Козачества, о чем свидетельствуют самые тех Королей привилегии и универсалы, здесь описанные. Ежели же полагать первоначальное Козачество от Скифов и Козаров, то все тоже выйдет, что они произошли от своего племени Славянскаго; ибо известно, что Скифы, или говоря правильнее Скиты, были Славяне (77), т. е. при Волге и Кавказе живущие, а