Украина и остальная Россия - [85]

И все эти переименования носят яркий отпечаток бурной деятельности нацистского подавляющего меньшинства.

Исчезла улица Украинская. Новым хозяевам неохота вспоминать, что они, как и греки (Греческая площадь), и албанцы (Большая и Малая Арнаутские), и французы (Французский бульвар), всегда были на нашей земле национальным меньшинством. Впрочем, и в целом по Украине украинцы составляют всего треть. Если судить не по нацистскому критерию происхождения, положенному в основу графы «национальность» сталинского паспорта, а по родному языку, как судит весь цивилизованный мир.

Нет больше улицы Московской. Зачем помнить прежнюю столицу тем, кто подобострастно вслушивается в любой окрик из столиц новых — Киева и Львова!

Поучительнее всего история третьего истреблённого названия.

В 1905-м министр финансов Сергей Юльевич Витте заключил мир с Японией (на условиях куда более почётных, чем можно было ожидать после разгрома самодержавных войск), получил титул графа, вырвал у императора манифест от 1905.10.17 о демократических свободах, добился замены прежнего бессильного кабинета министров солидарно действующим советом и сам этот совет министров возглавил… Словом, стал всесилен и фантастически популярен. И Одесская городская дума решила увековечить его имя, переименовав улицу Дворянскую.

Но в 1907-м реакция победила, демократичный (поскольку экономически грамотный) премьер стал неудобен, слетел со всех постов, вынужден был уехать во Францию (где и умер в 1916-м). И улица имени опального политика стала местной власти неприятна. Решили переименовать вновь. Возвращать старое название не хотели, чтобы не опозориться вконец. Да и не в моде тогда было дворянство, тупой своей косностью ввергшее страну в революцию. И долго дума думала, какое выбрать имя, чтобы не пришлось вновь его изменять.

И придумала. Даже коммунистов пережило гордое имя — улица Петра Великого. Переживёт и нынешних властителей, каждый шаг которых — тот самый легендарный шаг от Великого до смешного.

Нынешний кумир этих людей — человек, менявший вероисповедание каждый раз, когда надеялся на плату. Поляк, время от времени объявлявший себя русским. Первый закрепоститель запорожских казаков. Предатель и убийца почти всех своих соратников. Многократный клятвопреступник, за нарушение клятвы на Евангелии отлучённый от церкви — преданный анафеме. Призвавший шведов, чтобы избавиться от неудобного начальника — царя, гетман войска Запорожского Ян Мазепа.

Если любишь такое, смириться с именем истинно великим невозможно.

Конечно, и Пётр Алексеевич Романов — далеко не идеал. Уж хотя бы потому, что его реформы оборвали начатые ещё при его отце робкие шаги по пути коллегиального управления, рыночной экономики, личной свободы. И по сей день не хватает нам понимания гибельности диктаторского пути, на который Пётр увлёк Россию.

Но уж в этом-то плане Мазепа ничуть не лучше — не зря именно его именем желали назвать улицу наши нацисты. Да и смешно требовать от давнего исторического деятеля нашего нынешнего разума. Дела Петра не идеальны. Но воистину велики. И, между прочим, без реформ Петра, продолженных Екатериной, не были бы наши благодатные края Новороссией — так и остались бы турецкой окраиной Дикого поля.

И вообще, что мы судим Петра! Есть провозглашённый самим горсоветом принцип: убираются названия послереволюционные. Если этот принцип нарушен, если власть считает себя вправе перекраивать карту так же произвольно, как и прежде — значит, она ничуть не лучше, чем прежде. Значит, как и прежде, считает себя вправе распоряжаться нашими судьбами по своему произволу. Во имя новой идеи, столь же губительной, как и прежняя.

Вряд ли идеей этой заражены все депутаты, голосующие за новые переименования. Но если не возражают — то готовы за неё отвечать.

А перспективы у идеи богатые. Ведь есть в Одессе имя, почти столь же ненавистное нацистам, как и имя Петра. Ибо куда более великое.

Поборник империи как зла куда меньшего, нежели национальные распри. Оптимист, верующий в силу прогресса, давно обессмыслившего любые упования на рай в независимом шалаше. Создатель современного русского литературного языка — символа той культуры, от которой нас ныне стремительно изолируют. Александр Сергеевич Пушкин.

И если нынешним хозяевам нашей жизни удастся продолжить переписывание истории, долго ли ждать появления улицы Итальянской?

^03.07.1995

Взгляд из сего дня

Итальянской называлась улица, где Пушкин во время пребывания в Одессе снимал квартиру. По тем временам — небольшую: 6 комнат пристойного размера да каморки. Учитывая, что в квартире жили крепостные и наёмные слуги, а время от времени надо было принимать гостей — немного. Теперь там — музей (где отмечены и остальные места проживания поэта: в Одессе он бывал дважды — и каждый раз в нескольких квартирах и гостиничных номерах).

При жизни Пушкина улица ещё состояла из нескольких разрозненных фрагментов: Одессу начинали застраивать по изначальному плану с нескольких точек одновременно, и зоны застройки сомкнулись далеко не сразу. Итальянской её назвали только в 1827-м. В Пушкинскую переименовали в 1880-м. При введении единой нумерации зданий дом с пушкинской квартирой получил № 13. Крайне суеверный поэт скорее всего был бы этим очень недоволен.