Украденные жизни - [43]

— Позволю. Прости. Я просто…

— Шшш. Ты не сделала ничего плохого. Думай о том, что мы рядом сейчас. Мы сделаем это вместе. Ты и я.

— Доктор Коннелли хочет, чтобы ты пришёл со мной на следующую встречу.

Купер рассмеялся:

— Я собирался сказать тебе, что приду на вашу следующую встречу, пригласила бы ты меня или нет.

Я посмотрела на него, думая, как чудесно ощущается то, что Купер держит меня в своих объятиях.

— Что же я сделала такого, чтобы заслужить тебя?

— Ты задаешь неправильный вопрос.

— И какой же правильный вопрос?

— Что же я сделал такого, чтобы заслужить тебя?

— Ты же знаешь, что я люблю тебя так, что даже не могу дышать, верно?

— Знаю. Но ты знаешь, что я люблю тебя даже больше этого? — он осторожно уложил меня на подушку, нависая надо мной. Оставляя мягкие поцелуи на моём лице и шее, он тихо запел:

Я люблю тебя больше, чем волны любят океан,

Больше, чем снежные шапки любят горы,

Больше, чем гром любит дождь,

Больше, чем свечи любят пламя.

Ты воздух в моих лёгких и каждый мой вздох для тебя.

И если я никогда не выполню ещё что-нибудь в моей жизни,

Это не имеет значения, потому что у меня уже есть лучшее, на что я мог надеяться,

И это твоё сердце.

Вот почему я люблю тебя больше, чем есть звёзд на небе,

И поэтому я буду любить тебя до самой смерти.

— Потрясающе. Это ты написал? — слёзы щипали мои глаза. Его низкий и страстный голос возбудил во мне такие сильные чувства, что я была поражена, как они смогли вообще появиться, но ему каждый раз, казалось, удаётся вызвать ещё больше эмоций во мне, чем можно представить.

— Ммм, хмм.

— Я люблю тебя. Так сильно.

— Явно не так сильно, как я люблю тебя, — пошутил он, поглаживая мои волосы.

— Что? Я тоже могла бы написать песню, знаешь ли. Должна ли я начать ухаживать за тобой теперь?

— Тебе не нужно охмурять меня. Я уже повержен.

— Да-да. Знаю, но хочу, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь. Иногда я чувствую, что слов недостаточно.

— Тебя достаточно, Лил. Я знаю, что ты любишь меня. Тебе не нужно писать мне песню или делать что-нибудь, или быть кем-то другим, а не самой собой. Тебя достаточно.

Неделя пролетела, и мы ждали, когда доктор Коннелли вызовет нас в свой кабинет. Я нервно стучала ладонями по коленям, и Купер протянул руку и схватил их, поднёс к губам и поцеловал каждый палец по очереди.

— Расслабься, детка. Всё будет хорошо.

— Лили, Купер, я готова, — доктор Коннелли позвала нас. Мы встали, и она повела нас в свой офис. Она протянула руку Куперу. — Я доктор Коннелли. Приятно познакомиться.

Купер пожал ей руку:

— Спасибо. Мне тоже приятно с вами познакомиться.

Купер и я оба сели на диван, а доктор Коннелли — на стул прямо напротив нас. Взяв блокнот в руки, она открыла его и просмотрела свои заметки с нашей последней встречи. Взглянув вверх, она направила своё внимание на Купера.

— Итак, Лили рассказала мне, что вы видели, что случилось с ней пять лет назад, и по странной иронии судьбы вы двое снова встретились. Как вы себя чувствовали, увидев Лили снова после всего?

Купер прочистил горло:

— Ну, сперва, я был ошеломлён немного. Я не мог поверить, что она стояла прямо передо мной, — он посмотрел на меня и улыбнулся. — Затем, когда я узнал, что она вернулась, потому что её отец умер, мне опять было грустно за неё.

Доктор Коннелли кивнула в знак понимания:

— Как вы знаете, Лили здесь, потому что она хочет сложить кусочки её прошлого воедино. Кусочки, о которых она не полностью помнит. Она позволила себе проходить через это последние пять лет без полного принятия того, что произошло, и это вызвало у неё беспокойство и недавние приступы паники и ночные кошмары. Вы — большая часть этой головоломки, Купер, и ваша готовность участвовать будет большой частью исцеления Лили.

— Да, мэм, — сказал Купер, с трудом сглотнув. — Я сделаю всё, что нужно для Лили.

— Хорошо. Я рада это слышать. Если вы не возражаете, я бы хотела начать с вас. Вернитесь обратно в тот день, Купер. Начните сначала. Купер сделал глубокий вдох и закрыл глаза на мгновение, ломая голову над тем, с чего начать. Затем, он открыл глаза и начал свой рассказ.

17 марта 2008 года

— Я собираюсь на пробежку, бабушка.

Мне нужно выбраться из дома на некоторое время. Я так устал от всего происходящего, и мне нужно отдохнуть, а бег помогает очистить голову. Я приехал, чтобы навестить бабушку с дедушкой, потому что мне иногда необходима моя семья. Мне одиноко в Южной Каролине, и работа убивает меня прямо сейчас. Я обул кроссовки и вышел за дверь. Преодолев полпути по улице, я понял, что забыл iPod в своей комнате. Я был так напряжен, что даже не вспомнил о музыке. К чёрту всё. Я не развернусь сейчас.

Я бы хотел, чтобы мой отец был всё ещё рядом. Я мог бы использовать некоторые его мудрые советы. Он никогда не стеснялся в выражениях. Он верил в поговорку, что, если хочешь что-то сказать — скажи, а там будь что будет. Мысленно пытаясь воодушевиться упорством своего отца, пока бегал, я заметил, что солнце клонится к закату, жара уже спала, что хорошо, потому что после двух миль я насквозь промок от пота. Думая о том, чтобы повернуть назад, я слышу то, что звучит похоже на крик. Я остановился на месте и прислушался. Это точно крик. Я слышу его снова. Он звучит отчаянно. Откуда он исходит? Оглядываюсь вокруг, заглядывая между домами, моё сердце бешено колотится. Чёрт побери! Где она? Это женский крик. Однозначно могу это сказать. Крики убивают меня. Я бегу между кварталами, и, наконец, вижу её. Слышу крик снова, и её заглушают, ударяя кулаком по лицу. Сукин сын! Её трясут как тряпичную куклу. Ноги несут меня к ней, я не отрываю от неё глаз. Она падает на землю, и он пинает её в голову четыре или пять раз. Затем он пинает её обмякшее тело, и я не знаю точно, сколько раз. Я кричу на мужчину, прежде чем это даже доходит до моего сознания, что крики с требованием остановиться исходят от меня. Он просто продолжает пинать и избивать её несопротивляющееся тело. Боже мой, он убил её! После того, как она ударилась об землю, я ни разу не видел, чтобы она двигалась.