Украденные воспоминания - [35]
— Нет, — беспомощное слово застыло на его губах, женщина подмигнула ему и хищно улыбнулась, призрак Ивана исчез.
Пришла очередь остальных, плевать на то, что они не имеют отношения к ее смерти, лишь тот факт, что они помогали ему, заставляет Ирину желать смерти им. Пока она решала с кого начать, мужчины двинулись к выходу, Ирина метнулась ближе к двери, чтобы отрезать им путь к отступлению, но в этот момент ничтожно маленький комок энергии долетел до нее, крохотная просьба о помощи.
— Мама, — услышала она шепот сына и устремилась в противоположную сторону от дверей.
Один из нападавших начал стрельбу и сердце Евгения застыло, он оглянулся и увидел, как мама отразила все пули, поразительно, он и не подозревал, что она на такое способна.
— Убирайся отсюда, беги, — ее гневный голос громом прозвенел в его голове. Он понимал, что от него сейчас никакой пользы, а ведь нужно спасти Александра. Женя побежал к лестнице в дальнюю сторону коридора, из-за выброса адреналина или страха, сам не зная из-за чего, но его мозги отказались работать в нормальном режиме. Вместо того, чтобы зайти в лифт и быстро подняться на верх, он побежал на тринадцатый этаж по лестнице, не раз успел вспотеть пока добрался до желанного этажа и подбежал к двери, на ходу готовя ключ, хотя он ему не понадобился.
Двери были распахнуты, а в спальне он застал Катерину, которая набивала дорожную сумку его вещами, при виде ее Женя на секунду обрадовался, хотел рассказать ей все, ведь она вампир, она могла помочь, могла спасти Александра.
— Что ты делаешь? — спросил он осторожно и оступился, отходя от нее подальше, чуть не упал. Ее взгляд метнулся к парню, рот приоткрылся, и показались клыки. — Так ты в курсе о том, что происходит внизу, — Женя не спрашивал, а утверждал. В голову пришла мысль: бежать, но прежде чем он смог осуществить ее Катерина прыгнула в его сторону.
Ее скорость в корне отличалась от скорости Алекса, Евгений и глазом не успел моргнуть, как его тело с глухим стуком врезалось в стену, он с болью выдохнул и уставился на разъяренную вампиршу перед собой.
— Вы люди такие ненадежные, все приходится делать самой.
— Почему… — хотел спросить Евгений, но не успел — ее клыки воткнулись ему в горло. — Мама, — прошептал парент и начал засыпать.
Мощнейший порыв ветра сорвал входную дверь с петель и швырнул ее в сторону окна, Катерина отпрянула от горла Евгения и оглядела мать, парент немного приоткрыл глаза и поймал мамин взгляд, еще ни разу ее такой не видел, глаза ее будто принадлежали совсем другому человеку.
— Ах ты дрянь, да как ты посмела дотронуться до моего сына! — кричала Ирина, она, похоже, не понимала, что ее слышит лишь Женя. Взрыв силы ударил Катерину в живот и швырнул под потолок с такой силой, что остались трещины. Сила исчезла и вампир начала падать, но еще один взрыв возник у нее за спиной и впечатал ее в пол. Ирина подняла Катерину в воздух, левая нога как-то неестественно болталась, а сама ее хозяйка, казалось, готова потерять сознание, но на этом мать не остановилась, она махнула рукой и Катерина снова врезалась в потолок, потом снова в пол и еще раз, и еще.
Она бросала ее словно тряпичную куклу с такой скоростью, что Женя не успевал считать, хотя сейчас ему было не до того. Когда вампир уже не подавала никаких признаков жизни, Ирина вновь подняла ее воздух посреди комнаты, махнула рукой и выбросила в разбитое окно.
Евгению с трудом удалось сесть, зажимая рану правой рукой, левая отказывалась подчинятся, а еще покалывало в районе ребер. Ветер постепенно затих, а мать приблизилась к своему сыну.
— Ну, как ты, рана очень серьезная? — спросила она обеспокоено.
— Нет, — сказал Женя с серьезным видом, будто ему не было больно и постарался улыбнуться. — Ты меня спасла.
— Я тебя спасла, — повторила она задумчиво. — Да, теперь тебе больше ничего не угрожает. — Ее образ немного померк, наверное, глаза Евгения устали, он моргнул, но ничего не изменилось, она выглядела более прозрачной, чем обычно, с каждой секундой становясь все более незаметной.
— Мама? Что с тобой? Ты исчезаешь, — в тот момент Женя испугался больше всего за весь вечер. — Нет, не уходи, — он протянул руку, и кровь потекла сильнее.
— Я. Я не хочу уходить, — мама протянула руку навстречу ему. — Люблю тебя, — последнее, что Евгений услышал от нее, «Я остался один…» — промелькнуло у него в сознании.
Слезы текли ручьем, пока Женя пытался забинтовать шею, болело все тело, но больше все болело сердце, чувство огромной потери не покидало его. «Что же теперь делать, больше нет никого, кто был бы мне дорог?» «Хотя», — он посмотрел на почти собранную сумку — «Я знаю куда идти». Сгреб кое-какие футболки вдобавок к остальным вещам, которые там уже были, и бросил сверху коробку с револьвером. Из шкафчика возле кровати он достал толстый конверт, в котором хранил свои деньги, как говорится на «черный день», который как раз сегодня и настал, сумма была вполне приличной, на нее можно было прожить не один год, если жить очень скромно, как раньше он это делал.
Парню с трудом удалось спуститься вниз, на этот раз он воспользовался лифтом. В коридоре виднелись следы стрельбы, стены в некоторых местах имели вмятины, но ни людей в масках, ни Александра не было. В холле у бара все было гораздо хуже, большая лужа крови граничила с не меньшими лужами спиртного и других напитков, тел здесь тоже не было.
Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.