Украденная любовь - [25]

Когда она робко вошла в его каюту в сопровождении Ксавье и Оливера, первым, что он почувствовал, было разочарование. Элиза, трепетавшая от страха, вызвала у него что-то вроде брезгливого отвращения. Но уже через несколько секунд он разглядывал ее дурацкий, глухой капот, рисуя в своем воображении те прелести, которые под ним скрывались. Копна темно-каштановых волос так и манила прикоснуться к ним. А с раскрасневшимся от гнева лицом и сверкающими яростью огромными глазами Элиза Фороугуд была чертовски хороша.

Киприан обхватил ее за талию, и они вместе рухнули в кресло, так что она очутилась у него на коленях. «Надеюсь, секстант не сломался», — подумал он. Но вовсе не ради предотвращения дальнейшего разгрома Киприан заключил ее в объятия. Он хотел снова коснуться ее, хотел, чтобы она снова оказалась у него в руках. Элиза была значительно меньше его ростом, слабее и боялась его до смерти, но он чувствовал, что встретил противника, какого ему еще никогда не доводилось встречать, и желал перенести боевые действия на новое, весьма многообещающее поле.

Киприан вовсе не хотел причинять ей боль и брать ее силой. Наоборот, он вдруг понял, что ему очень хочется обольстить эту благовоспитанную и целомудренную мисс Фороугуд и лишь этим путем насладиться ее нежным юным телом. А по ходу дела, кстати, и научить ее кое-чему! Ведь девушка, выросшая, подобно ей, под крылышком заботливых родителей, наверняка не имеет об этом ни малейшего понятия. А во-вторых — и это главное, напомнил он себе, — она должна почувствовать, каково это: быть в чьей-то власти, зависеть от прихоти того, кто сильнее тебя. Она принадлежит к сильным мира сего, к хозяевам жизни. Пусть же на себе узнает, что значит быть бедным, слабым и беспомощным.

Из-за спутанных волос ему не видно было ее лица, но он чувствовал, в какой она панике. Элиза отчаянно вырывалась, безуспешно колотя пятками по его обутым в высокие сапоги ногам, а ее сердце, которое он чувствовал ладонью, стучало часто и громко, как у пойманной пташки.

— Так ты делаешь себе только хуже, — тихо пробормотал он, ткнувшись губами куда-то в область ее правого уха. — Ну-ка, успокойся!

— Иди к черту! — неожиданно огрызнулась она, снова попытавшись лягнуть его.

— Непременно, но несколько позже, — улыбнулся Киприан, с удовольствием ощущая, как ее крепкое юное тело бьется в его объятиях.

Выбившись из сил, Элиза прекратила сопротивление и лишь часто и глубоко дышала, как загнанный зверек. Киприан тоже сидел неподвижно, наслаждаясь ситуацией и ловя ноздрями усилившийся во время борьбы лимонный запах, который он так хорошо помнил. Это пахнут ее волосы, понял он и зарылся лицом в их шелковистую гущу.

Она дернулась как ужаленная и снова начала вырываться.

— Отпусти меня, ты, кровожадное чудовище! Мерзкий похититель детей! Ты… ты…

— Ты пахнешь лимоном, — тихо сказал он, не обращая внимания на ее выкрики. — Как это у тебя получается?

Она рванулась изо всех сил, но Киприан не собирался отпускать ее. Как же пробудить в ней желание?

— Послушай меня, Элиза! Я ведь могу называть тебя так, не правда ли? Если учесть, как близко мы познакомились в нашу прошлую встречу…

— Я вас ненавижу! — простонала она.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Киприан. — Особенно за то, что я собираюсь отобрать у тебя кузена. Полагаю, твой дядя попросил тебя присматривать за ним, верно? Опекать и оберегать его? Мне очень жаль, но ты не сможешь больше выполнять эти обязанности.

— Если бы вам было действительно жаль, вы не стали бы похищать его и так жестоко обращаться со мной. Отпустите меня немедленно!

Киприан пропустил последнюю фразу мимо ушей.

— Я вовсе не хочу быть жестоким с тобой, но не могу же я позволить тебе швыряться моими вещами! Если ты пообещаешь вести себя прилично, я тебя, так и быть, отпущу… — Он сделал паузу, ожидая ее ответа. — Ну так что, обещаешь?

Несколько мгновений слышалось только ее тяжелое дыхание, потом Элиза спросила:

— Что вы собираетесь делать с Обри?

Ага, значит, самое слабое место в ее броне — тревога за мальчика, как он и думал. Что ж, верность долгу — прекрасное качество, и Киприан всегда высоко его ценил. К тому же в данном случае оно могло быть использовано против нее.

— Я еще не решил, что с ним делать, — протянул он, делая вид, что раздумывает. — Пока не решил.

Девушка долго молчала, будто решаясь на что-то, и Киприан догадался, что она скажет, еще до того, как она заговорила.

— Если вы вернете его домой целым и невредимым, я… я готова заключить с вами сделку.

— Какую сделку? — снова улыбнулся он. Да, он не ошибся, она верна своему долгу сиделки и опекуна. Любой ценой.

— Ну, я… я сделаю все, что вы захотите.

Он вновь погрузил лицо в ее волосы, нащупывая губами ее ухо. Когда Элиза сердито отдернулась, он рассмеялся:

— Но разве ты будешь делать это добровольно, с охотой? Что-то я так не думаю. Кроме того, у меня нет настроения заключать сделки. Мальчик в моих руках, да и ты тоже. Я могу сделать с вами обоими что захочу, и никто мне не помешает.

От этих его слов она задрожала, а Киприан ощутил легкий укол совести. Если он хочет обольстить девушку, промелькнуло у него в голове, пугать ее — не лучший способ.