Украденная книга - [8]
Не знаю, что случилось с птичкой, но Лена вот умерла. Очень вскоре. Надо бы поточнее вспомнить, спросить, что ли, у мамы.
Через несколько дней или недель? Дождя не было, когда Лена приехала на дачу 16 августа, и не было позже, стало быть, птичка была раньше, за несколько недель. О, Господи, подумал бы я своей головой. У Жолобова перед смертью мамы тоже на дачу залетела какая-то птица. А тут Дуся принесла.
Всё, остановись, Шерстюк.
2 декабря, 5.01 утра
Бессонница. Главное, что уже ничего с собой не поделаешь.
5 декабря
Ну вот, родная моя, сегодня открывается Арт-Манеж. Ровно год назад ты была на открытии, у меня была выставка фотографий “Я это всё ел ”. Была недолго, потому что спешила или на репетицию, или на спектакль, жаль, что сейчас не помню. Я помню, что была какая-то неловкость, по-моему, из-за того, что с тобой была гостья из Минска, ох, как мне не нравились ее глаза. Но мы как-то справились, и всё прошло хорошо.
8 декабря, 1.10 ночи
Родная моя, поздравляю, мы знакомы двенадцать лет и шесть месяцев. В пять часов откроется моя выставка “Ты и я ”. Наша. Я очень болею. Господи, помоги мне прийти хотя бы на открытие. Я очень тебя люблю. Ты жива, Леночка, это я умер.
10 декабря
Совсем ослаб, все плывет, соображаю по полфразы. Описать свое бессознательное состояние на открытии, а также происходящее вокруг – не в состоянии. Скажу больше; для того чтобы описать, необходимо порасспросить. Я не знаю, не потому, что не помню, а потому, что меня как бы и не было. Кто-то недавно позвонил и сказал, что меня скоро поведут делать кардиограмму. Поразительно то, что, когда я разговариваю с кем-нибудь, мне самому кажется, что я очень разумен. И в разумности собеседника я тоже уверен вполне. Может быть, это и есть паранойя, или там шизофрения, или как там еще? Оказывается, ты сам и окружающий мир – ну всё вместе: человечество, общественность, социум, люди – всё это может существовать автоматически. Только у двоих может быть не автоматическое сосуществование. Когда не молишься, Господь так далеко, кажется, что Его и нет вовсе. Любовь – та же молитва. И вот здесь я ничего не понимаю: я ведь тебя люблю, Леночка, и так… но так… что сердце улетает или в прошлое, или на небо, а здесь оно как бы и не нужно, но почему ж оно так болит?
От тех, кто тебя как бы любил, мало кто остается. Александр
Сергеевич Орлов на выставке мне сказал: “Боже, как мы осиротели!
– И испугался того, что сказал. – Нет, Сергей, я не то сказал, я ничего вразумительного сказать не могу ”. Боже, как трудно быть настоящим: я смотрю сейчас на людей и вижу, как те, кто вроде положил жизнь за настоящее, прости меня, родная, ну просто дерьмо, положившие жизнь за дерьмо.
Ты – театральная актриса, мхатовская, а из всего театрального мира помнят тебя и любят Табаков и Фокин, ну еще Женя Миронов, ну еще кто-то, испуганный и спрятавшийся,- не то киношники, ну стало быть, они и есть, кто лучше и кто не как бы. И при этом, чуть кто на МХАТ вдруг при мне покатит, наедет, презрительно усмехнется, особенно если сам мхатовец, то я – МХАТа главный защитник. Смешно даже. У меня ведь если кисть на пол упадет или тюбик, я прошу у них прощения, а во МХАТе, ты ведь сама знаешь, кому подножку ставят, – споткнувшемуся, потому и на сцене такое нечеловеческое, как будто только вчера Ницше прочитали.
Ладно. Может быть, я такую дрянь о МХАТе пишу, что – я сейчас, кстати, смеюсь – на открытии моем из всего МХАТа один только
Давыдов был. А ведь я весь театр пригласил. Заняты? Тяжело?
Больно? Я – не ты? Людей было – не протолкнуться, да всё лучшие, а из МХАТа – Давыдов. А ведь такие штучки – не простые. Точные.
Киношники, кто действительно не смог, весь день вчера звонили, просили прощения, из МХАТа – ноль. Какая-то душевная небрежность и именно по системе Станиславского. Вспоминаю кадры с самим
Константином Сергеевичем, особенно как он репетировал с какой-то актрисою (забыл, какой) и учил вранью (38-й год) – и никакой трагедии: просто врун учит вранью бедную женщину. Ладно, сейчас меня повезут делать кардиограмму в космическую больницу.
10 декабря
Да, вспомнил, Орлов сказал, что ты сейчас с Лесковым.
1998 год
2 января
Ну вот, Леночка, я и дома. 17 декабря меня, тихо подыхающего, отвезли в больницу, 30-го выписали. А дневник, чтобы записать “ ну вот, Леночка, я и дома ” нашел только что, да и то предполагаю, что случайно. Мог бы еще три дня искать. Теперь, когда тебя в доме нет, ничего найти нельзя, поскольку наша комната стала частью жилой площади. Всего лишь.
Хожу я, хоть меня и выписали, едва-едва, в основном лежу.
3 января
Оперировали меня 23 декабря. В коридоре, возле операционной, надо мной склонился Гетон, спросил: “Тебя куда? ” Он пришел выспросить, где у меня дома лежит техпаспорт от машины, а тут такая картина, наверное, ужасная, поскольку в член мне вставили катетер. Когда меня повезли в операционную, я услышал: “Шерстюк, держись, мы ведь с тобой солдаты! ” А в операционной подо мной развалилось кресло. Тетушки принялись его чинить, а оно не чинится. Голова и ноги провалились вниз. Меня давай привязывать, втыкать капельницы, а я в позе радуги. Говорю злобно: “Вы вообще-то готовитесь к операции? ” – “Готовимся!” -
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.