Украденная дочь - [158]

Дон, увидев, что я одеваюсь, навострил уши. Я уже не могла пойти встречать Анхеля из школы.

56 Вероника и сестра Ребекка

Сестра Ребекка была уже пенсионеркой и жила в католическом монастыре в Гвадалахаре, поэтому я села на пригородный поезд и задремала, размышляя о маме и о том, какой подлой была по отношению к ней жизнь и как мало возможностей она ей дала. Поэтому я буду относиться к жизни соответствующим образом.

Монастырь был модернизирован внутри: в нем установили батареи отопления и пандусы для инвалидных кресел на колесах. В самом центре монастыря находился внутренний дворик с множеством различных растений и фонтаном. Здесь, наверное, было неплохо. Чтобы добиться расположения со стороны сестры Ребекки, я сослалась на директрису школы, в которой когда-то училась Лаура, — сестру Эсперансу. Я сказала, что она все еще заведует школой и прислала меня передать ей, сестре Ребекке, привет.

— Она все еще работает? Что за женщина! Она неизменно на службе людям.

У сестры Ребекки был суровый взгляд, суровый голос и суровый подбородок, а выражение ее лица свидетельствовало о том, что она много страдала и заставляла много страдать других людей. У нее были умные глаза, окруженные многочисленными морщинками. Она, наверное, знала абсолютно все о том, как была похищена Лаура. Для нее, конечно, стало приятным сюрпризом то, что за стенами монастыря кто-то еще помнит о ней и переживает за нее, но она вряд ли поверила этому на все сто процентов. Она устроилась на стуле в залитой солнечными лучами галерее, где стояли в больших горшках растения и сидели другие старушки. Юная монахиня, которая отвела меня к сестре Ребекке, рассказала, что ноги ее уже не слушаются, но голова работает очень хорошо.

Сестра Ребекка спросила, как меня зовут. Я присела на корточки рядом с ней с почтительным и смиренным выражением лица и ответила:

— Вероника.

Она спросила, сколько мне лет.

— Семнадцать, — ответила я.

Следующий ее вопрос был о том, как у сестры Эсперансы обстоят дела с печенью.

Я сказала, что если даже сестра Эсперанса и чувствует себя плохо, она этого не показывает, потому что проводит весь день на ногах. Про себя же я подумала, что следовало взять на эту встречу Лауру, потому что она дала бы правильные ответы на все подобные вопросы. С другой стороны, если бы мы пришли вдвоем, это, возможно, заставило бы сестру Ребекку насторожиться.

Она посмотрела на меня, прищурив и без того маленькие глаза, — как будто благодаря этому могла прочесть мои мысли.

— Поговаривают, что у нее в школе возникли какие-то финансовые проблемы.

— Религиозным организациям все труднее и труднее удерживаться на плаву, — сказала я, стараясь не говорить ничего конкретного.

Моя собеседница с досадой вздохнула.

— Мы не знаем, куда катимся. Скажи сестре Эсперансе, что я тоже часто о ней вспоминаю и провожу почти все время одна. Но я не жалуюсь, потому что Господь знает, что делает.

Сестра Ребекка снова уставилась на меня пристальным взглядом и сложила руки на своем монашеском одеянии. Одна рука слегка дрожала.

— Возьми вон там стул.

Я сходила за стулом. Она не сводила с меня взгляда. Я сняла куртку и поправила штаны так, чтобы они были поверх сапог. В таком виде, казалось мне, я буду внушать этой монашке больше доверия.

— Почему она прислала именно тебя? — спросила сестра Ребекка, когда я уселась.

— Я время от времени выполняю ее поручения — особенно с тех пор, как поступила в университет.

— А-а, тебе нужны деньги.

Я утвердительно кивнула.

— Сестру Эсперансу гораздо больше печени беспокоит ее племянник, — сказала я.

Глаза сестры Ребекки забегали: она, видимо, пыталась вспомнить, что у сестры Эсперансы за племянник. Затем она выжидательно уставилась на меня. Мне подумалось, что теперь я беседую уже не с наивной старушкой, греющейся на солнышке, и нужно быть очень осторожной, чтобы не допустить какой-нибудь оплошности.

— Дело в том, что он женат на замечательной девушке, но у них не может быть детей.

— А-а… — сказала сестра Ребекка таким тоном, как будто ей вдруг стало понятно, зачем я к ней пришла. — И она сказала тебе, что нужно обратиться ко мне?

— Она не знает, что делать. Ее племяннику и его жене придется ждать годы, прежде чем они выполнят все формальности по усыновлению какого-нибудь малыша.

— Жаль. Дети — это благословение Божье. У тебя есть жених?

— Был, но в конце концов женился на другой. Она забеременела.

Поскольку это было правдой, у меня задрожал голос, а на последнем слове я вообще запнулась. Сестра Ребекка подняла руку и положила ее на мою. Ее ладонь была довольно прохладной, но я предпочла бы, чтобы она была горячей.

— У тебя появятся другие женихи, не переживай. Мне хотелось бы встать и пройтись по галерее.

Я помогла ей подняться на ноги, и мы начали очень медленно прогуливаться. Сестра Ребекка была ниже меня ростом и не отличалась дородностью. Я подумала, что, если она сейчас начнет падать, я сумею помочь ей удержаться на ногах. Идти с такой черепашьей скоростью было занятием не из приятных, но я рассчитывала извлечь из этой «прогулки» пользу. Сестра Ребекка использовала в своих целях меня, а я намеревалась использовать в своих целях ее.