Украденная дочь - [12]
Анна мне очень нравилась, потому что она заботилась о моей маме и потому что уделяла много внимания и мне. Она расспрашивала меня о школе и моих друзьях и дарила мне — на будущее — губную помаду, браслеты и всякие безделушки. У меня складывалось впечатление, что она очень хочет вызвать у меня симпатию, что она стремится привлечь меня на свою сторону. Что мне было непонятно — так это зачем она это делает. Она вела себя примерно так, как ведет себя одноклассница, желающая набиться ко мне в подруги, или же просто знакомая девочка, пытающаяся пробиться в круг моих друзей ради того, чтобы оказаться рядом с мальчиком, который ей нравится. Однако Анна-то была уже взрослой женщиной. Возможно, я служила для нее своего рода заменой дочери, которой у нее самой не было. Так или иначе, но мне казалось странным, что мне, ребенку, пытается понравиться взрослый человек.
Все мало-помалу возвращалось в привычное русло. Ни с Анхелем, ни со мной больше не случалось никаких неприятностей. Мы делали все, что нам говорили делать. Наши родители в конце концов приняли решение, что Анхель может играть с друзьями без чьего-либо надзора, не уходя, однако, от дома дальше определенного расстояния, даже если его друзья и решат пойти куда-то далеко. Они заставили его дать клятву и пригрозили всем, что только пришло им в голову, чтобы он не вздумал эту клятву нарушить. Они поступили так для того, чтобы Анхель приучался быть самостоятельным и правильно ориентироваться в окружающей обстановке. Отец заявил, что уж лучше побыстрее научиться плавать, чем никогда не ходить купаться, и мама в знак согласия кивнула. Они приняли это решение там, где принимали вообще все решения, — в постели. Там они всегда обсуждали шепотом все важные вопросы. Поскольку меня больше не винили в том, что произошло с Анхелем, я вздохнула спокойно. Маме хотелось снова начать мне доверять. Она почему-то иногда говорила, что порой то, чего у человека нет, имеет для него большее значение, чем то, что у него есть. Но чего у нее не было? Мама никогда ничего не говорила только ради того, чтобы что-то сказать. Она говорила только то, о чем попросту не могла промолчать, и в таких случаях слова словно сами по себе соскакивали у нее с языка. Мама жила не в том мире, в котором жили все остальные люди, а совсем в другом — в мире, в котором она была одна. Вместе с ней там были только ее мысли и слова, пусть даже рядом и находились ее родители, муж и дети.
4
Лаура, собирай свои вещи
Поначалу я училась в школе, которая называлась «Эсфера», однако когда мы переехали из дома в Эль-Оливаре в квартиру, расположенную на втором этаже над нашим обувным магазином, меня записали в школу, в которой все сотрудницы были монахинями.
Я сидела на уроке географии в школе «Эсфера», когда в наш класс вдруг вошел директор школы. Учитель, не выпуская мел из рук, замолчал и уставился на него. Директор приходил без предупреждения только в тех случаях, когда случалось что-нибудь чрезвычайное — например, умирал кто-то из родственников одного из учеников или же поступало сообщение о том, что в здание школы заложена бомба. Выражение лица учителя стало испуганным, и он подошел к директору. Они стали тихонько о чем-то разговаривать, и, судя по тому, что учитель время от времени пожимал плечами, ничего ужасного не произошло. Он окинул нас взглядом сквозь толстые стекла очков, прошелся по классу и холодно посмотрел своими черными глазами на меня.
— Лаура, собирай вещи, — сказал он. — За тобой пришли.
Три десятка голов повернулись в мою сторону. Я даже не пошевелилась. Все ждали, что я что-то скажу, о чем-то спрошу: им хотелось узнать, почему меня хотят отсюда забрать.
— Лаура, тебя ждут, — настойчиво повторил учитель. Он всегда был одет в вельветовые штаны и вельветовый пиджак, на которых к концу занятий накапливалась белая меловая пыль.
Я выполнила то, что требовалось, сгорая от стыда, что такое потребовали лишь от меня одной. Я закрыла учебник и положила его в школьный рюкзачок. Вслед за учебником я сунула туда тетради и пенал с ручками и карандашами. Стараясь не встречаться взглядом ни с кем из одноклассников, я подошла к учителю. Мои глаза находились примерно на уровне третьей пуговицы его пиджака.
— Иди в кабинет директора, — сказал учитель, поворачиваясь к классной доске.
Он не счел нужным больше ничего мне сказать. Я ведь была девочкой двенадцати лет, которой надлежало воспринимать жизнь такой, какая она есть. Вплоть до того времени, как стану взрослой, я не могла ни возмущаться, ни протестовать.
Держа рюкзачок на плече, я отправилась в кабинет, заходить в который всегда побаивалась. Я была одета в джинсы с серебристыми звездочками на карманах и красную футболку — свою любимую одежду. Волосы у меня доходили до середины спины и были гладкими и светлыми, потому что Лили осветляла их ромашкой. Вот примерно в таком виде я зашла в кабинет директора и увидела, что напротив директора сидит моя бабушка Лили.
— Ну хорошо, она уже пришла, — сказал директор, поднимаясь с кресла. — Очень жаль, что ей придется нас покинуть. Она образцовая ученица.
Жизнь – как она есть…Или – жизнь, какой она нам представляется?Хроника обычного квартала новостроек, поведанная его юным обитателем, – или летопись «магического реализма», в которой сквозь призму событий повседневных проглядывают события необычайные?Мечты, разбивающиеся о реальность, – или реальность, воплощенная в фантазиях…Рай для каждого из нас – подлинный или придуманный…Кто знает истину?…
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.