Уильям Теккерей. Его жизнь и литературная деятельность - [26]

Но не одних только детей любил Теккерей. Он любил людей вообще, он был гуманист в полном смысле этого слова. «Сделать кому-нибудь приятное, – говорит о нем Троллоп, – доставляло ему всегда величайшее удовольствие. Никто не помогал так много своим друзьям, когда они попадали в нужду, или своим старым товарищам, как он. И оказывал он помощь свою всегда с самой тонкой деликатностью, которая трогала одинаково и тех, кто получал ее, и тех, кто был лишь сторонним наблюдателем.»

«Теккерей умел открывать, – рассказывает одна его приятельница, – в самых заброшенных трущобах беспомощных актеров или художников, которые в свои счастливые дни не позаботились о том, чтобы отложить что-нибудь на черный день, а потом в старости терпели страшную нужду. Он, бывало, поднимается по бесконечным лестницам в их бедные жилища, добродушно упрекает их за то, что они своим собственным легкомыслием довели себя до нищенства в старости, затем незаметно оставляет где-нибудь среди бумаг на столе банковый билет на 1000 фунтов и поспешно уходит». Когда кто-нибудь возвращал ему старый долг, он обыкновенно немедленно отдавал полученное другому нуждающемуся или же просил того, кто отдавал долг, передать его кому-нибудь другому, кто нуждается. О необыкновенной гуманности и деликатности Теккерея можно судить по следующему случаю, сообщенному одним его приятелем. «Когда я однажды утром, – рассказывает этот приятель, – вошел в спальню Теккерея, то застал его за такого рода делом: он клал золотые монеты в коробочку, которая, очевидно, была от пилюль и на которой была надпись: „Принимать по одной время от времени“. На мой вопрос, к чему он это делает, Теккерей ответил: „Видите ли, между моими знакомыми есть одна старушка, которая жалуется на болезнь и вообще несчастье, и я сильно подозреваю, что это есть именно тот род лекарства, в котором она нуждается. Доктор Теккерей намерен сам занести ей это лекарство“…»

В последний год жизни Теккерея хроническая болезнь желудка, от которой он раньше сильно страдал, значительно отступила, и припадки стали случаться с ним все реже и реже. Он уже начал было надеяться на то, что болезнь совершенно оставит его. Доктора все-таки советовали ему быть осторожным, соблюдать строгую диету и бросить курение. Но он не слушал их, будучи не в силах отказаться от того образа жизни, к которому привык. Незадолго до своей смерти Теккерей жаловался одному своему приятелю на эту слабость свою, высказывая опасение, что хроническая болезнь его скоро опять возобновится с прежней силой и в конце концов будет причиной его преждевременной смерти. Когда приятель спросил его, посоветовался ли он насчет своей болезни с опытным врачом, он ответил так: «Разумеется, посоветовался, но что пользы в совете, когда не следуешь ему. Доктора советуют мне не пить, а я все-таки пью; советуют не курить, а я продолжаю курение; советуют поменьше есть, а я продолжаю есть по-прежнему; одним словом, я делаю все то, чего они мне советуют не делать, и, стало быть, на что ж я могу рассчитывать?»

Теккерей. Гравюра по фотографии Герберта Уоткинса. Ок. 1863.

За неделю до своей смерти Теккерей показывал приятелям рукопись первых четырех глав нового романа своего («Денис Дюваль») и весело заявлял, что, когда он напишет еще четыре главы, то подвергнет себя медицинской операции, после которой надеется совершенно выздороветь. За два дня до смерти его видели в клубе чрезвычайно бодрым и веселым. Но на следующее утро, то есть 23 декабря 1863 года, он вдруг почувствовал себя дурно. Старая болезнь вернулась, и новый припадок ее оказался еще сильнее прежних. Больной страшно страдал в течение всего дня, и, когда лакей оставил его в 11 часов вечера, он еще не чувствовал никакого облегчения. Когда в 9 часов утра на следующий день лакей по обыкновению зашел в его спальню, он нашел его лежащим на спине с руками, распростертыми на одеяле. Так как слуга привык видеть своего хозяина в таком положении после каждого припадка болезни, то сначала не обратил никакого внимания на это и, поставив принесенную чашку кофе на столик около постели, вышел. Но когда он через некоторое время опять зашел в спальню и заметил, что кофе остался нетронутым, внезапный ужас овладел им, и он вдруг увидел, что хозяин его был мертв. Около полуночи мать Теккерея, спальня которой находилась над его спальней, слышала, как он поднялся с постели и стал ходить по комнате. Но это обстоятельство не встревожило ее, так как это всегда случалось с ним во время приступов болезни. Полагают, что именно в это время припадок достиг наибольшей силы и вызвал у него прилив крови к мозгу, который и был непосредственной причиной его смерти. Он умер пятидесяти двух лет от роду.

Пэлас Трин, Кенсингтон.

Дом, построенный по проекту самого Теккерея, где он умер в 1862 году.

Похороны Теккерея происходили 30 декабря 1863 года в прекрасный солнечный день. За гробом его шли более двух тысяч человек, между которыми были все выдающиеся представители английской литературы и искусств. Но большинство провожавших его до места последнего успокоения состояло из лиц, знавших его только по его сочинениям, и из детей. Он похоронен на кладбище Кенсал-Грин в Лондоне.