И хорошо бы побыстрее — ведь к тому времени мой зуб мудрости… Впрочем, я, наверное, повторяюсь. Как жаль, как жаль, сокрушался мистер Ван-дер-Пэнт. Самые хорошие щипцы мистер Грифит Грифитс купил у него вместе с практикой. Поэтому ему потребуется еще одно небольшое приспособление, чтобы зафиксировать мои челюсти. Тогда он сможет работать увереннее. Годы, знаете ли, берут свое.
Не могу ли я сидеть спокойнее? Да, он прекрасно знает, что рассек мою губу, но это произошло только потому, что в тот момент я неожиданно дернулся.
Следующие три минуты просто не поддаются описанию.
Мистер Ван-дер-Пэнт скоро убедился, что ничего не добьется со своими щипцами. Ох уж эти щипцы!
Зуб, очевидно, сгнил, и мистер Ван-дер-Пэнт сумел всего лишь откусить его верхушку. О, ничего страшного, теперь надавим чуть сильнее и заберемся поглубже, в самую десну. Конечно, будет немного больно, но придется потерпеть. И не могу ли я все-таки сидеть смирно? А может быть, я позволю привязать себя к креслу? Его сердце давно пошаливает, и мои судороги…
— Можете связать меня по рукам и ногам, только выдерните к черту этот проклятый зуб! — взмолился я.
Мистер Ван-дер-Пэнт, конечно, ничего не услышал, но без труда уловил смысл сказанного и отправился за длинным электрическим проводом, которым крепко, по-моряцки, связал меня. Пробило уже половину седьмого вечера, и, помнится, мне показалось весьма странным, что он начал рассказывать о знаменитом убийце, некоем Крэппене, который, оказывается, был его коллегой. Последние слова, которые произнес мистер Ван-дер-Пэнт, были:
— А однажды я имел честь лечить саму мисс Бель Элмор, его жену и будущую жертву, актрису, если вы помните. У нее откололся кусочек резца, когда она кусала…
Я не разобрал, что именно, но, думается, об этом нетрудно догадаться и без моей помощи.
Нет сомнений, само Провидение напомнило внучатой племяннице мистера Ван-дер-Пэнта, что пора посетить престарелого дядюшку. И в понедельник, в половине двенадцатого дня, она заглянула к нему. Как я и говорил, она чудесная, просто очаровательная девушка; такие встречаются только в Лондоне, на Бонд-стрит.
Я сидел все в той же промозглой комнате и в том жа кресле, и на коленях у меня распростерся мертвый стоматолог. Мои челюсти все так же распирало «небольшое приспособление», руки, ноги и туловище были прочно опутаны электрическим проводом, а на щеке вздулся гигантских размеров флюс.
Вот так обстояло дело, и ничего, повторяю, ничего особенного во всем этом нет. Такое с кем угодно может случиться, с любым идиотом…
