Уик-энд с Остерманом - [27]

— Никому не нравится. Но я только выполнял указания.

— То есть? Что вы этим хотите сказать?

Шофер шевельнул рукой, словно хотел привлечь внимание к ее размерам и мощи:

— Я получил инструкцию передать вам устное сообщение и затем уехать. Я проделал долгий путь. Мой хозяин живет в Мэриленде.

— Какое еще сообщение? От кого?

— От мистера Да Винчи, сэр.

— Да Винчи?

— Да, сэр. Мне кажется, он хотел связаться с вами именно этим утром.

— Я знать не знаю вашего мистера Да Винчи… Что вы должны передать?

— Что вам не следует доверять мистеру Тремьяну.

— О чем это вы толкуете?

— Я говорю лишь то, что мне говорил Да Винчи.

Кардоне посмотрел великану в глаза. За их невозмутимостью таились ум и сообразительность.

— Тогда почему же вы столько времени ждали? Вы следили за мной целый день, а могли ведь остановить еще несколько часов назад.

— Таких инструкций я не получал. У меня в машине радиотелефон. И я получил указание выйти на контакт с вами лишь несколько минут назад.

— От кого?

— От мистера Да Винчи, сэр…

— Это не настоящее его имя! Как его зовут? — Кардоне подавил гнев и сделал глубокий вдох перед тем, как снова заговорить: — Скажите мне, кто такой Да Винчи.

— Я должен передать не только это, — сказал шофер, не обращая внимания на вопрос Кардоне. — Мистер Да Винчи сказал: вам необходимо быть в курсе, что Тремьян мог переговорить с мистером Таннером. Полной уверенности нет, но это вполне возможно.

— Он… что? О чем он с ним переговорил?

— Не знаю, сэр. Что-то знать — не мое дело. В мои обязанности входит водить машину и передавать то, что велено.

— Но это непонятно! Я ничего не понимаю! Что толку, если нельзя понять! — Кардоне с трудом держал себя в руках.

— Пожалуй, последняя часть сообщения поможет вам, сэр. Мистер Да Винчи считает, что неплохо, если бы вы постарались выяснить степень вовлеченности Тремьяна в дела с Таннером. Но вы должны быть осторожны. Очень и очень настороже. Впрочем, и по отношению к вашим друзьям из Калифорнии необходимо соблюдать осторожность. Это очень важно.

Отойдя от «кадиллака», шофер вскинул два пальца к козырьку фуражки.

— Минутку! — схватившись за ручку, Кардоне сделал попытку открыть дверцу, но здоровяк в ливрее легко придержал ее рукой и ничего не вышло.

— Нет, господин Кардоне. Оставайтесь в машине. Вы не должны привлекать к себе внимания. Поезд уже подходит.

— Ноя прошу вас! Прошу вас… Я хотел бы переговорить с мистером Да Винчи. Мы должны встретиться с ним! Как это сделать?

— Никак, сэр, — шофер без видимых усилий придерживал дверцу.

— Ах ты, сволочь! — Кардоне рванул ручку и всем весом навалился на дверцу. Она чуть приоткрылась и тут же захлопнулась, стоило шоферу шевельнуть рукой. — Да я тебя пополам разорву!

Поезд уже стоял у платформы. Вышли несколько пассажиров и два резких свистка разрезали воздух.

— Его нет в этом поезде, мистер Кардоне, — спокойно сказал шофер. — А утром он поехал в город. Нам это тоже известно.

Поезд тронулся с места и начал набирать скорость. Джой уставился на внушительного посланца, который так и не позволил открыть дверцу. Ярость бушевала в нем по-прежнему, но он достаточно соображал, чтобы понять: никакой пользы от сопротивления нет. Шофер сделал шаг назад, еще раз отсалютовал Кардоне и спокойно пошел к своему «роллс-ройсу». Кардоне рывком распахнул дверцу и выскочил на горячий тротуар.

— Эй, привет, Джой! — окликнул его Амос Нидхэм, представитель второго поколения обитателей Сэддл-Уолли. Вице-президент треста «Ганноверская мануфактура» и представитель специального комитета клуба Сэддл-Уолли. — Вам, биржевикам, следует быть поспокойнее. Когда дела идут из рук вон плохо, надо сидеть дома и ждать, пока все не придет в норму, а?

— Конечно, конечно, Амос, — Кардоне не сводил глаз с водителя «роллс-ройса», который, заняв свое место, включил двигатель.

— Вот я и говорю тебе, — продолжал Амос, — что понять не могу, откуда вы свалились нам на голову, такие бойкие молодые люди!.. Ты слышал о квотах, которые ввел Дюпон? Все прямо обалдели, а тут они как взлетят вверх! Ваши брокеры перепугали всех до смерти, — Нидхэм хмыкнул и помахал маленькой пухлой ручкой, подзывая подъехавший к зданию вокзала «линкольн-континентал». — Вот и Ральф. Подбросить тебя, Джой? Впрочем, конечно, нет. Ты же только что выбрался из своей машины.

К перрону подъехал «линкольн», и шофер Амоса Нидхэма собрался было вылезать.

— Не стоит, Ральф. Я и сам управлюсь с дверцей. Кстати, Джой… этот «роллс», на который ты так глазел, напомнил о моем приятеле. Хотя, может, я и ошибаюсь. Он жил в Мэриленде.

Кардоне, дернувшись, повернулся и уставился на ничего не подозревающего банкира:

— В Мэриленде? Кто в Мэриленде?

Остановившись у приоткрытой дверцы своей машины, Амос Нидхэм с добрым юмором посмотрел на Кардоне.

— Сомневаюсь, чтобы ты знал его. Он умер несколько лет назад… У него было забавное имя. Вечно его поддразнивали. Звали его Цезарь.

Сев в свой «линкольн», Амос Нидхэм хлопнул дверцей. «Роллс-ройс» добрался до конца дороги, отходившей от станции, и, повернув направо, понесся, набирая скорость, по направлению к главной артерии, ведущей в Манхеттен. Стоя на бетонной платформе железнодорожной станции Сэддл-Уолли, Кардоне все никак не мог преодолеть страх.