Уходи красиво - [57]

– Я ни о чем ее не просил.

– Выходит, не знала. Своим расследованием и беготней за мной вы вносите сумятицу, хотя и без того история темная. – Данные слова вполне можно было отнести и к моему поведению, может, потому они и прозвучали слишком резко, ничто не раздражает так, как собственные недостатки, которые мы видим в других.

Нестеров смотрел на меня с видом побитой собаки, стало ясно, вовсе не этого он ждал от нашей встречи. Мне было не до чужих иллюзий, хотя непрошеная жалость явилась как по заказу, а я гнала ее прочь, прекрасно понимая: ничего, кроме жалости, предложить ему я не могу, а он нуждался не в ней, или не только в ней. О любви ко мне он говорил в прошедшем времени, но все еще цеплялся за нее, может, потому, что она как-то оправдывала в его глазах собственные поступки, да и саму жизнь, которая, благодаря этим самым поступкам, пошла кувырком. У меня же было одно желание – поскорее с ним проститься.

Я поднялась с намерением уйти, он тоже поднялся и сделал шаг навстречу, то ли хотел меня остановить, то ли заключить в объятия, думаю, он и сам толком не знал, что ему делать, суетливо топтался рядом и наконец спросил:

– Я могу вам позвонить? – и добавил со вздохом: – Если вдруг что-то узнаю...

– Можете, – кивнула я, чтобы побыстрее прекратить все это, и продиктовала номер своего мобильного. Он молча проводил меня до входной двери и, уже открывая ее, опять задал вопрос:

– Этот молодой человек, кто он?

Я предпочла не отвечать, во-первых, не его это дело, а во-вторых, я и сама не знала. В общем, трогательного прощания не вышло, и хоть это было вполне ожидаемо, но Нестерова, безусловно, огорчило.

Оказавшись на улице, я смогла убедиться, что Феликс ждет меня в машине.

– У вас получился сердечный разговор? – спросил он, когда я устроилась на сиденье рядом с ним.

– Скорее монолог.

– Любимым ты его еще не называешь?

– С какой стати?

Феликс скалил зубы и говорил насмешливо, однако чувствовалось, что все еще злится на мое недавнее поведение.

– Может, скажешь, кто этот тип?

– Бывший шофер моего брата.

– Вот как? И что ему от тебя нужно?

– Долго объяснять, а я сейчас не склонна к разговорам. Кстати, тебе необязательно таскаться со мной по городу и ждать возле чужих подъездов.

– Это я уже слышал. Едем за твоими вещами или есть другие пожелания?

– Едем.

Феликс завел машину и тронулся с места, а я отвернулась к окну, надеясь, что у парня хватит ума не досаждать мне вопросами. Очень хотелось не спеша все обдумать. Теперь я знала, кто отправил ко мне частного сыщика и таскался за мной по городу, но особой ясности в общую картину это не внесло. По сути, ничего нового Нестеров не сообщил, если не считать истории его сомнительной любви. Шесть лет я ломала голову: кто позвонил в милицию, то есть кому я была обязана своим внезапным освобождением? Случайно ли он оказался на заброшенном стадионе? Как это иногда бывает, догадка явилась неожиданно, и мне захотелось немедленно ее проверить. Или хотя бы попытаться.

– Поворачивай направо, – сказала я Феликсу.

– И что у нас там? – буркнул он недовольно.

– Областная библиотека.

– Похвальное стремление к знаниям, но проще воспользоваться Интернетом.

– Только не в этот раз.

– Как скажешь, о прекраснейшая.

Здание библиотеки располагалось сразу за поворотом, Феликс притормозил, высматривая место, где можно оставить машину, а я решила быть вежливой.

– Я, скорее всего, надолго. Вернусь на такси.

– Даже не думай. Умираю от любопытства, что тебе здесь понадобилось.

Понадобились мне подшивки газет шестилетней давности, которые я получила довольно быстро. В читальном зале царила образцовая тишина, что не удивительно – кроме нас с Феликсом, здесь оказались только два посетителя. Мужчина лет шестидесяти листал журнал, сидя возле окна, и девушка лет семнадцати то ли читала, то ли дремала над книгой в глубине зала. Может, оттого, что народ сюда валом не валил, библиотекарь была вежливо-предупредительна.

– Вот тут все местные издания за интересующий вас год, – сказала она, совершив очередное паломничество за перегородку и положив на наш стол восьмую по счету подшивку газет. Я бы предпочла компьютер, но так далеко в этих стенах прогресс еще не шагнул.

– Что ищем? – шепнул Феликс, придвигая к себе ближайшую подшивку.

– Сама толком не знаю. Сгодится любое выдающееся событие от начала года до конца апреля. Во внимание принимаем только те, что произошли в нашем городе.

Не очень-то я рассчитывала на удачу, то есть когда ехала сюда, конечно, рассчитывала, но теперь возникли сомнения. Во-первых, необязательно, что искомое событие случилось у нас, а во-вторых, оно могло и не попасть в газеты. Но уж коли я здесь, следовало постараться.

Я просматривала успевшие пожелтеть газеты, страницу за страницей, вроде бы совершенно забыв о Феликсе. Он сам о себе напомнил.

– Это тот самый водила? – услышала я и, признаться, вздрогнула от неожиданности. И повернулась. Феликс хмуро смотрел на меня, ткнув пальцем в заметку, где речь шла о моем похищении. Надо сказать, примерно две недели о нем писала вся местная пресса, потом интерес пошел на убыль. Меньше всего я желала отвечать на его вопросы. – Все, что здесь написано, правда? – не унимался он.