Ухо Ван Гога - [6]

. Если я решила воссоздать картину города в том виде, в котором его увидел сошедший с поезда Ван Гог, мне определенно было необходимо больше информации. В первую очередь я попыталась понять, почему центр города так сильно изменился.

В 5.20 утра 25 июня 1944 года с аэродрома в Сан-Джованни рядом с городом Фоджа на юге Италии поднялись в воздух самолеты 455-й бомбовой группы ВВС США. Тридцать восемь бомбардировщиков «В-24», входивших в состав этой группы, должны были уничтожить мосты через Рону для того, чтобы осложнить переброску немецких войск в Нормандию, в которой к тому времени уже высадились союзники. Цель рейда 455-й бомбовой группы находилась довольно далеко от аэродрома. В общей сложности в тот день бомбардировщики должны были проделать путь длиной 1100 километров. Это был шестьдесят седьмой вылет бомбовой группы на боевое задание. Как я уже упоминала, главной целью бомбардировщиков был железнодорожный мост в Арле⁷.

К концу июня 1944 года французы уже успели привыкнуть к тому, что сирены, возвещавшие о налете авиации союзников, звучали очень часто, однако до этого времени Арль еще ни разу не подвергался бомбардировке. Сирены воздушной тревоги звучали и в Арле, но бомбардировок города пока еще не происходило, поэтому местные жители немного «расслабились».

Солнечным утром в воскресенье 25 июня большинство жителей города возвращалось из церкви. Бомбоубежища были расположены в центре города, в местах, которые, по мнению немцев, были в состоянии выдержать бомбардировку, а именно под римским форумом и амфитеатром. Первая сирена воздушной тревоги прозвучала в 9.25, и жители бросились к бомбоубежищам⁸.

Бомбардировка началась в 9.55. В течение десяти минут самолеты сбросили 112 (по другим сведениям – 110) тонн бомб с высоты 4500 метров на склады и расположенные вокруг них заболоченные участки территории по обеим берегам реки⁹. С такой безопасной для бомбардировщиков высоты точность бомбометания была крайне низкой, и американские летчики не сообщали о том, что зафиксировали прямое попадание в железнодорожный мост. Самолеты развернулись и полетели назад, в Италию. Улетая, пилоты сообщили на базу, что наблюдают пожары поблизости от главной цели бомбардировки.

После окончания авианалета сирены, которые должны были возвестить об окончании бомбардировки, не сработали, поэтому никто из жителей не осмеливался выходить из бомбоубежищ. На поверхность вышли только команды «скорой помощи», чтобы оценить степень нанесенного ущерба и начать вытаскивать раненых и убитых из-под завалов. В тот летний день погибли сорок три человека. Город был так сильно разрушен, что некоторых жертв бомбардировки откопали только через месяц¹⁰.

Сильнее всего пострадала северная часть города в районе железнодорожного вокзала, то есть район, расположенный сразу за старыми городскими стенами под названием La Cavalerie, происходящим от названия старых, в то время еще существовавших городских ворот. Именно в этих местах стоял дом, в котором жил Ван Гог. Буквально в течение нескольких минут 25 июня 1944 года район города, хорошо знакомый художнику (кафе, в которых он сидел, бордели, которые посещал, первый отель, в котором он остановился сразу после приезда в Арль, и сам Желтый дом, в котором он жил), исчез с лица земли.

Изучая последствия бомбардировки, я нашла никогда ранее не публиковавшуюся фотографию Желтого дома. Несмотря на то что еще в 1922 году нарисовали план интерьера Желтого дома, на той фотографии я смогла впервые частично увидеть его изнутри¹¹. Потом совершенно случайно я наткнулась на две потрясающие фотографии города, снятые с воздуха в 1919 году. Эти фотографии помогли мне лучше понять город, в котором жил художник. Наконец я смогла увидеть, как выглядел Арль через тридцать лет после того, как в нем жил Ван Гог.

Работая в паре с архитектором и основываясь на этих фотографиях, старых картах, планах общественных садов и парков, а также записях учета земельных участков, я смогла воссоздать не только интересующую меня часть города, но и интерьер Желтого дома¹². Эта кропотливая часть работы очень помогла мне, потому что именно в данной части города большая часть героев моего повествования жила и работала и именно в ней Ван Гог отрезал себе ухо.

Проведение расследования задуманного мной масштаба можно сравнить с решением огромного кроссворда или собиранием пазла. После первых удачных находок и открытий эйфория проходит, и перед тобой остается несобранный пазл. В процессе исследования я редко испытывала ощущение, что в моей работе произошел грандиозный прорыв. Это был долгий, кропотливый и медленный труд. Иногда найденные мной кусочки пазла вставали на свое место только через долгое время после того, как я их нашла. Я работала над несколькими проектами одновременно, ни на секунду не забывая о главной загадке, ответ на которую хотела найти. Со стороны могло показаться, что я занимаюсь совершенно не связанными между собой вещами, но хаос рано или поздно заканчивается, и все встает на свои места.

Мне всю жизнь нравилось заниматься исследованиями. После смерти родителей, как и многие другие люди, я заинтересовалась историей своей семьи и жизнью своих ушедших родственников. Оказалось, что очень сложно узнать судьбу моих ирландских предков до 1864 года, когда в стране началась регистрация населения. Но мне все же удалось воссоздать свое семейное древо посредством изучения налоговых деклараций, договоров о купле-продаже земли, нотариальных документов и старых газет. Это была долгая и кропотливая работа, в результате которой я поняла, как люди живут и сосуществуют в сельской местности. В деревне все друг друга поддерживают. Люди создают прочную систему взаимовыручки, которая помогает им находить работу, а также супруга или супругу. Тех, кто иммигрировал в Америку, спонсировали и поддерживали родственники на родине, а свою жизнь в Новом Свете люди строили вокруг знакомых или, по крайней мере, людей из страны, в которой они родились. Чтобы прийти к этому выводу и понять межчеловеческие отношения и связи, мне пришлось создать компьютерную базу всех жителей церковного прихода, в котором жили мои родители.