Угроза с Веги - [11]

Что ж, взялся за гуж - не говори, что не дюж. Каждый инструктор прошел точно такую же школу и выжил. Впрочем, выживших было немного, и они ценились высоко, эти безжалостные деспоты, уважающие только жесткие правила космических уставов. Во сне Торп увидел лишь крошечный обрывок того, самого первого, дня в учебке, когда к нему обратился комендант Больтц.

«Вы на сто процентов подходите нам по состоянию здоровья, и у вас сравнительно высокий уровень интеллекта. Иначе бы вы здесь не оказались. Для менее способных есть другие лагеря. Поэтому вы не умрете в ходе подготовки. Правда, иногда вам будет казаться, что лучше смерть…»

С семи утра до семи вечера. Учеба, учеба, учеба. С жалкими перерывами на сон, оправку, прием пищи. И так - шесть дней в неделю. А в воскресенье, в этот мифический выходной, - экзамены и соревнования, чтобы выяснить, справляешься ты с нагрузкой или нет.

Но лже-Торп ничего другого и не ожидал. Он почти наслаждался испытаниями, отдавался им со всем пылом юности. Вплоть до воскресного утра, когда коварная судьба нанесла точно нацеленный удар.

«Курсант Торп, вас вызывает комендант. В штаб бегом марш!»

Он побежал, на бегу лихорадочно гадая, в чем же ошибся.

– Вольно, Торп. - Больтц был долговяз, бледен, желчен, словно вечно недоволен жизнью или страдал несварением желудка. Дружелюбная мина ему никак не давалась. - Я просмотрел ваши оценки. Похвально, мистер Торп, похвально. Вы заслужили поощрение. Я рекомендовал вас к немедленному переводу в офицерское училище. Командные кадры флота нуждаются в таких, как вы. Это все. Можете идти.

Но курсант остался на месте. Больтц снова посмотрел на него, поднял брови:

– В чем дело?

– Никак нет, сэр!

– Мистер! Черт возьми, как прикажете вас понимать?

– Я не хочу в офицерское училище, сэр.

– Торп, вы что, сомневаетесь в правильности моего решения? Ваш общий балл на семь десятых выше, чем у второго лучшего курсанта. Я еще никогда не видел такой успеваемости. Да вам прямая дорога в офицеры!

– Никак нет, сэр. То есть, как прикажете, сэр, но я бы предпочел доучиться на матроса.

– Вы что, отказываетесь подчиняться приказу? - прозвучало это так, словно Больтц соскучился по развлечениям и с удовольствием бы подавил мятеж-другой.

– Никак нет, сэр. Устав космического флота, раздел пятый, подраздел «Повышение в званиях и должностях». Я не желаю производства в офицеры, сэр. - И Торп решительно поджал губы.

Он мог сказать еще кое-что, но раздел устава «Оскорбление старшего по званию» допускал слишком широкое толкование. Торп вовсе не хотел, чтобы его обвинили в наглости. Однако еще меньше он хотел головокружительного скачка в офицерское училище. Это почти наверняка обеспечит встречу с отцом, и тогда катастрофы не избежать.

Больтц фыркнул, в водянистых глазах коменданта появился зловещий блеск. Но устав - тот самый устав, который он почитал за святыню, - связывал ему руки.

– Ладно, Торп. Будь по-вашему. Я только одно скажу: вы дурак. Не назову предателем - это, пожалуй, было бы слишком, но знайте, что я о вас думаю. Вон отсюда!

Если раньше в учебном лагере Торпу было несладко, то теперь инструкторы объединенными усилиями превратили его жизнь в сущий ад. Слух разлетелся мигом. Надо же, умник выискался! Ему подносят на блюдечке офицерскую карьеру, а он нос воротит!… Через сутки у Торпа не осталось ни одного друга во всей учебке. Но тут как раз устав сыграл ему на руку. Он четко оговаривал, что можно делать с парией, а чего нельзя. Торпу хватало здоровья, сообразительности и упрямства, чтобы давать сдачи каждому обидчику. Ко всеобщему неудовольствию и зависти, он прошел курс обучения с самым высоким общим баллом за всю историю лагеря и получил вкладыш в военный билет, где красным по белому был написано, что он скандалист и нахал, но все-таки заслуживает скорейшего производства в офицеры.

– Мистер, я хочу, чтобы вы зарубили себе на носу, - процедил Больтц, вызвавший Торпа специально для того, чтобы прочитать ему эту бумагу. - Если попробуете… если только попробуете еще раз увильнуть, военно-полевой суд вам обеспечен. Ясно?

Сновидение вновь раскололось, сменилось кратковременными картинками. Четыре года, четыре корабля. Он фантастически рисковал, он вызывался добровольцем на самые отчаянные операции. В него стреляли, он много раз глядел смерти в лицо. Крейсер «Ллойд» - ему весь нос разнесло разорвавшейся рядом бомбой в незначительной стычке в полутора световых годах от базы. Погибла половина экипажа, а уцелевшие все до одного тряслись от шока. И все же «Ллойд» дотянул до форта Карн. Матроса Торпа отметили за выдержку и героизм и рекомендовали к производству в младшие лейтенанты с испытательным сроком. Он добровольно занял вакансию на корабле, который вскоре ушел на театр военных действий.

Крейсер «Каролина» выдержал три попадания, вся его корма превратилась в сгусток оплавленного металла. Но до базы он доковылял, хотя ионные двигатели харкали огнем во все стороны и мотали корабль, как штормовое море - шаланду. За это младшего лейтенанта Торпа утвердили в звании. И он снова попросился в дело.

Несколько мгновений спящий разглядывал этого странного молодого упрямца и дивился - зачем было так упорно лезть на рожон?… Потом картина заколебалась, потемнела, и Торп пришел в себя от боли и мучительной жажды.