Уголовная защита - [4]

Не зная судебной действительности, молодой человек думает, что чем чаще он будет возражать против требований прокурора, тем больше поможет подсудимому. Опытные люди скажут: чем реже он будет возражать на такие требования, тем менее повредит ему. Молодой человек думает, что чем больше он будет спрашивать прокурорских свидетелей, тем слабее станет обвинение; на самом деле его вопросы в большинстве случаев только подкрепляют улики. Молодому человеку кажется, что чем длиннее речь, тем она лучше; в действительности – чем она длиннее, тем бывает хуже. Ему кажется, что чем больше он сумеет проявить «независимости» пред председательствующим, тем успешнее охранит свое впечатлительное достоинство; на самом деле единственное средство оградить себя от обидных уколов самолюбию состоит в скромности и безграничной почтительности к суду.

Чтобы судить, как велики требования, силою вещей обращенные к защитнику, стоит только вспомнить, как часты бывают перерывы, делаемые самим судом для обсуждения процессуальных вопросов. Можно ли признать неразысканным такого-то свидетеля, можно ли огласить такую-то бумагу из дела – такие и тому подобные вопросы, повторяющиеся ежедневно, разъяснены сотнями кассационных решений, давно затверженных судьями. Казалось бы, все должно быть ясно. Однако судьи выслушивают мнения сторон и идут совещаться. Выходит таким образом, что человек менее опытный и сведущий должен решать сразу, без обдумывания, то, что люди опытные и знающие не всегда могут решить без предварительного совещания. Из этого ясно, что человеку, лишенному знаний и опыта, нельзя предоставить право голоса со стороны защиты в процессуальных вопросах; люди сведущие согласятся и с тем, что, с точки зрения охраны интересов подсудимого, такому человеку опасно предоставить участие в судебных прениях. Конечно, случаи, когда одна ошибка обвинителя или защитника решает дело против него, встречаются редко. В большинстве случаев каждая отдельная ошибка, взятая сама по себе, бросает незначительный груз на чашку весов; но вместе с тем надо помнить, что большинство этих незначительных ошибок остаются не исправленными: снять груз уже нельзя; защитник упустил время заявить известное ходатайство – и оно потеряло законное основание; он не во время возразил или во время не возразил на требование прокурора, задал лишний вопрос свидетелю, затронул обоюдоострое обстоятельство – все это уже непоправимо. И каждое такое незначительное обстоятельство в совокупности с другими может дать окончательный толчок колеблющемуся решению присяжных.

В искусстве уголовной защиты надо всегда иметь в виду две цели: молодым людям необходимо научиться защищать, т.е. помогать подсудимым, но еще раньше надо научиться не вредить им, а именно: не делать таких ошибок, которых можно избегать. Совершенствоваться в искусстве защиты, превзойти его, если это вообще достижимо, можно, конечно, только в суде; но учиться на собственных защитах, другими словами, на шкуре подсудимого, нельзя.

При всем усердии и старании молодой защитник не может заранее предугадать все неожиданности процесса, все разнообразные капканы и ямы, ожидающие его на судебном следствии. Необходимо поэтому приучиться смотреть себе под ноги и во время замечать и узнавать опасность. Возможно это или нет? Отвечаю: надо поработать, и можно достигнуть многого. Молодой человек «провел» дело; несмотря на убийственные улики и отталкивающие подробности преступления, присяжные оправдали подсудимого; молодой защитник счастлив, товарищи поздравляют его, он идет домой, упоенный успехом, окрыленный надеждами. А между тем он ничего не сделал, а присяжные оправдали подсудимого по одной из тысячи «своих причин»: не понравился потерпевший, рассердил председатель и т.п.; единственное воспоминание, оставленное у них защитником – это ряд неловких вопросов свидетелям и несколько неслыханных и не сообразных со здравым смыслом положений в защитительной речи. Молодой человек едва не погубил подсудимого этими ошибками, но он не знает этого; он видит только свой успех, не замечая своих промахов. Как же научит его видеть их? Для этого есть средство, средство простое, хотя оно, вероятно, и не понравится многим.

Войдите в любое из уголовных отделений суда. На скамьях перед публикой всегда сидят несколько помощников. Они пришли поучиться, но они не учатся: они просто теряют время. Если бы один из них взял в руки карандаш и клочок бумаги и записал процессуальные ходатайства сторон, их вопросы, ответы свидетелей и существо речей обвинителя, защитника и председателя, он унес бы с собою очень интересный материал и, просмотрев его, удивился бы поучительным заключениям, которые сами собой станут очевидными для него. Он действительно поймет ошибки, допущенные участниками процесса; они станут осязательными для него, и он научится бояться их. А их должно бояться как огня.

Судебные заседания изобилуют этими поучительными примерами, ибо от ошибок не застрахованы и старшие судебные деятели. На выездной сессии разбиралось дело о покушении на убийство. Старый товарищ прокурора заметил у меня в руке карандаш и после прений, во время совещания присяжных, спросил меня, что я пишу. Я ответил, что записываю то, что заслуживает внимания, и преимущественно ошибки.