Угнетатель аристократов - [2]

Длинный и рыжий вдруг обернулись, увидели сражённого Саню и одновременно сглотнули тяжёлую слюну.

Костян похлопал Саню по щекам, но тот никак не реагировал. Через секунду Санины глаза и вовсе закрылись. Толстый, испугавшись держать обмякшее тело, решил положить его наземь. Но в последний момент неаккуратные руки толстого разжались, и Санина голова с глухим стуком ударилась о дырявый асфальт.

— Толстый! — Хором прокричали Костян с Андрюхой.

Но толстый быстро захлопал глазами и отошёл в сторону, не отрывая взгляда от Сани.

— Чё будем с ним делать? — Нервозно спрашивал рыжий. — Давайте, скорую вызовем?

— Придурок! — Возразил ему Костян. — И что мы им скажем? Что мы его слишком сильно отхерачили? Бреда не городи!

— А что тогда? — Недоумевал рыжий.

Костян, недолго думая, ответил:

— Просто оставим его здесь, а сами скроемся. Будто нас и не было здесь никогда. Район то чужой, кто на нас подумает? А?

— Да, ты прав… — Согласился Андрюха.

Толстого, находившегося в шоке, пришлось подгонять пинками. Ведь иначе он бы продолжал стоять там, вылупившись на безвольное тело.

"Не самбади…" — Пронеслась последняя мысль в голове Сани, и он умер.

* * *

Рельефный парень в обтягивающей синей футболке и спортивных штанах шёл по коридору. Коридор был довольно длинным и широким. По бокам стоял дорогущий антиквариат, на стенах висели картины с самодовольными лицами ухоженных стариков. Что-то общее угадывалось в их внешности, и внешности нашего парня. Но его от этого факта лишь воротило. Он брезгливо окинул взглядом одну из картин и, цыкнув, отвернулся.

Парень завернул за угол, слегка дрифтанув на повороте, и очутился перед красивой, расписанной изощрёнными узорами аркой. Через неё просматривалась просторная обеденная комната. Туда парень и зашёл, насвистывая что-то себе под нос.

За столом уже ужинали. Отец, его молодая жена, трое братьев, троюродный дядя, и его малолетняя дочь. И это была лишь малая часть огромного рода.

Он молча сел за стол и жестом подозвал к себе прислугу.

Усатый ухоженный мужчина тут же подплыл к нему и, раскланиваясь в знак приветствия, поинтересовался, чего желает его господин.

— Ну я же просил тебя, Андрей Михалыч, обращайся ко мне по имени. — Парень закатил глаза. — И кланяться не обязательно. Я ведь тебя уже столько лет знаю, а до сих пор как…

Дворецкий, поймав на себе гневный взор отца семейства, промолчал. Он дожидался, пока его господин выберет блюдо.

— Да мне как обычно, — произнёс парень, листая ленту в соц. сети на своём смартфоне, — сырники с творогом, и яблочный сок. Хорошо?

— Конечно, сэр. — Произнёс усатый услужник и удалился на кухню.

Парень не отрывался от телефона, тем не менее боковым зрением заметил нервозность с той стороны стола. Он знал, что его отец сейчас опять устроит скандал. И он был прав. В тот момент, когда у парня уже в пятый раз провибрировал телефон, получавший смски от очередной подружки, отец не выдержал и стукнул кулаком по столу.

Все присутствующие, кроме нашего парня, вздрогнули от неожиданности.

— Антон! — Лицо у главы семейства побагровело. — Когда же всё это закончится? — Грубым, слегка истеричным голосом спрашивал он.

— Что ты имеешь в виду? — Парень отложил телефон в сторону и пристально уставился на отца.

— Всё это! — Он провёл ладонью по воздуху, указывая в сторону сына. — Твои опоздания, твоя одежда, твой телефон за столом, твоё общение со слугами и всеми нами! — Перечисляя свои претензии, отец с каждым словом всё сильнее возбуждался. — Сколько раз я просил вести себя достойно. Ты ведь наследник сильнейшего клана в Петербурге.

— Пап, — с безысходностью в голосе начал парень, — ну не начинай, а. Мне уже двадцать пять, а ты продолжаешь со мной, как с ребёнком. Когда ты, наконец, поймёшь, что меня не переделать? Я такой, какой я есть. Что тут сложного?

— А что сложного соблюдать хотя бы минимальные нормы приличия? — Возмущался отец. — Почему ты вечно позоришь меня?

Антон тоже начинал закипать.

— Я. Позорю. Тебя? — Делая паузу после каждого слова, произнёс он. — Перед кем я тебя позорю? Мы сидим в собственном доме, в кругу семьи, перед кем здесь позориться? — Не понимал Антон. Он кивнул в сторону сидевших сбоку. — Может быть, перед собственным братом? Или может, перед Анькой?

— Никакая она тебе не Анька! — Возмутился отец. — Она Анна! Анна Боголюбская. Или эта, то есть наша фамилия, тебе уже ни о чём не говорит?

Анна же побелела от стыда. Она была очень скромной и застенчивой девочкой. В свои шестнадцать так и не привыкла к такому вниманию, тем более со стороны Антона.

— Опять ты цепляешься! — Выпалил Антон. — То есть, все мои огромные заслуги как боевого мага тебя вообще не волнуют? Я победитель самого главного магического турнира в стране, а ты цепляешься ко мне из-за всякой херни?

— Не смей выражаться! — Глава семьи вновь ударил кулаком по столу. — Мне твоя фамильярность уже в конец надоела!

Антон, не желая больше выслушивать ругань отца, встал из-за стола, так и не дождавшись ужина. Когда добрался до арки, обернулся, и бросил напоследок:

— И, что б ты знал, папочка, фамильярность, с латинского — семейный, дружественный. Но ты, видимо, ни черта не понимаешь, что такое настоящая семья, и настоящая дружба. Каким ты был, таким и остался.