Угнетатель аристократов 2 - [45]

— Два — двадцать восемь.

— Виктория Константиновна, вы как всегда…

Как можно было заметить, мы с физручкой неплохо подружились. После первой встречи виделись ещё несколько раз. Она опять просила меня помочь ей с вещами, а потом звала поиграть в одной команде по уличному баскетболу. Так как добираться было не больше часа, даже из старого города, поэтому я ей не отказывал. И, думаю, что совершенно не напрасно. Теперь у меня был почти круглосуточный доступ в академию.

— Ну, рассказывай. — Виктория, одетая в облегающие голубые шорты, которые обычно носят на пляже, села в кожаное кресло. Светло-зелёная футболка, что как обычно плотно облегала её упругую грудь, была покрыта пятнами от воды.

— Да чего тут рассказывать…

Девушка протянула руку к столу, взяла с него наполовину опорожнённую пластиковую бутылку, и впилась в её горлышко пухлыми губами. Вода, стекающая по бутылке и пропадающая в бездонном рту, часто проливалась мимо и попадала на футболку. Настолько жадно она пила.

— Фхух… жарко сегодня. — Сетовала она. — Ну, как чего рассказывать? Ты же, наконец, в нормальный город переехал. Столица! Как ощущения? Чувствуешь себя столичным, эм…перцем?

— Виктория Константиновна, я бы не советовал обращаться вам к молодёжному сленгу… он нынче сильно изменился. Неправильно поймут! — Ехидно улыбался. — Столица… да чего эта столица. У меня такое ощущение, что в прошлой жизни уже поживал в одной из столиц. Да и как-то… хотя, Азград, конечно, всем столицам столица.

— И не поспоришь… — Поставила бутылку обратно на стол. — А вот я наоборот, всю жизнь только и делала, что в кругах богатеньких столичных спортзалов ошивалась. Иногда хочется взять, да рвануть куда-нибудь, где природы побольше, да люди не такие скучные. Но, что-то… смелости не хватает.

— Смелости… — Повторил я и уставился куда-то вглубь измерений. Опять вспомнил о Лере, к которой я так с того раза и не подходил. Хотя была такая возможность. От трусости ли это, или от осознания того, что так лучше не делать?

— Слушай, Александр. А какое сегодня число? — Спросила Виктория.

— Как какое, двадцать шестое! Сегодня же день открытых дверей в академии. Начинается приём документов и первые вступительные испытания.

— Твою… — Глаза Виктории выкатились из орбит, она подскочила с кресла и начала вертеться по сторонам. — А время?!

— Время… — Я вытащил из кармана телефон. — Время у нас… десять пятьдесят. А что?

— Кирдык! — Вскричала девушка и кинулась в дальний угол кабинета, туда, где лежала на вешалке какая-то одежда. — Меня же Валерий Николаевич убьёт! Я должна была в половину одиннадцатого развесить перед академией праздничную ленту и готовиться к тому, чтобы встречать школьников. А-А-А!

— Упс… — Сочувственно вздохнул я.

— Отвернись, умоляю, мне переодеться надо! — Виктория уже начала стягивать с себя свои ветреные шортики, виляя бёдрами.

Я послушно отвернулся в сторону двери. Двери, в верхней части которой висело огромное зеркало.

«Ох…Вот это у Виктории Константиновны с…»

— Александр! — Прикрикнула она. Но не от того, что спалила мои вуайеристские наклонности. — Прошу, кинь мне мои гетры. Они рядом с тобой лежат. Не ходить же мне перед тобой тут голой!

Я посмотрел себе под ноги, и на маленьком стеклянном столике обнаружил полосатые гетры.

— Только глаза закрой, как кидать будешь!

— Как скажете, Виктория Константиновна… — Я слегка прикрыл лицо рукой, повернулся в сторону девушки и, замахнувшись, швырнул в неё одеждой.

Ровно в этот момент у двери провернулась ручка, и она резко отворилась.

Глава 17

Как можно было догадаться, даже сквозь ладонь, покрывающую лицо, я без проблем мог разглядеть Викторию.

Этот трюк я узнал ещё лет пять назад, когда обучался в Петербургском Государственном. С помощью своего Дара создавал на поверхности пальцев заметное только для меня подобие зеркала, и выходило так, что даже с закрытыми для окружающих глазами мог видеть всё, что происходило передо мной.

Сейчас, вспомнив давнишний приём, решил испробовать его. И получилось прекрасно. Сочные формы учительницы физкультуры предстали передо мной во всей красе. Но не успел я как следует разглядеть все её выпуклости, как сзади услышал чьи-то шаги.

И услышал их в самый последний момент, прямо перед тем, как их обладатель коснулся ручки, провернул её, и резко дёрнул на себя.

Картина маслом — в кабинете стоит почти полностью голая преподавательница, на голове у неё лежат, прилетевшие туда секунду назад, — полосатые гетры, а в полутора метрах от неё стоит молодой парень и держит на весу руки, и будто бы тянется к девушке.

Красное от природы, и мгновенно покрывшееся ещё бо́льшим багрянцем лицо Валерия Николаевича, казалось, сейчас разлетится на куски от напряжения. Он врос в пол перед дверью, и, нервно перебегая глазами с меня на Викторию, молчал.

— Ой… — Смущённо произнесла девушка.

— Ой… — Растерявшись, повторил я за ней.

— Бог ты мой! — Взмолился Валерий Николаевич. — Это что ещё за… бордель! — Поняв, что тоже принимает во всём этом участие, резко развернулся в обратную сторону.

— Александр! — Вскрикнула командным голосом Виктория.

Я, все последние секунд пять продолжавший в открытую пялиться на сексуальную преподшу, сделал то же, что и Валерий Николаевич. Теперь мы стояли с ним паровозиком (или человеческой многоножкой, кому как привычнее). Я смотрел на его толстую, со складками, спину, а он в сторону турников, видневшихся неподалёку.