Угасающее солнце: Кесрит - [12]

Дункан в задумчивости просмотрел три цикла смены изображения и вернулся к машине. Машина остановилась на середине печати, получив сигнал приоритета. Кто-то из Старших прервал ее работу, чтобы получить какую-то важную информацию. Материалы Дункана застряли на полпути. Он нажал кнопку на панели машины, чтобы запустить ее, но сигнал приоритета горел по-прежнему, и библиотека работала на кого-то другого.

Дункан выругался и взглянул на часы. Половина печати лежала на столе, а окончание застряло в машине. Он мог уйти, аккуратно отрезав распечатку, а мог и подождать, пока машина освободится и закончит работу. Дункан решил остаться. Возможно вся задержка произошла из-за того, что он заказал печать, весьма редко используемый режим работы. Слухи утверждали, что регулы вообще не пользуются письменностью, но оказалось, что это не так. У них была тщательно разработанная и сложная система письма. Но эта библиотека предназначалась, в основном, для прослушивания материалов, большая часть которых хранилась здесь в виде звукозаписей на магнитных лентах и дисках. Говорили также, и это подтверждалось наблюдениями, что регулам не нужно слушать ленту более одного раза.

Мгновенное и полное запоминание. Эйдетическая память.

Раса, которая не умеет забывать или заучивать.

Если это так, то, значит, регулы могут говорить только правду.

Но может быть и так, что раса, не умеющая лгать, разработала другие методы обмана.

Дункану не нужно было думать о том, кем же считают регулы землян, всецело полагающихся на записи, изобретающих сложные машины, чтобы запоминать то, что любой регул запомнит с первого раза, которые не могли всего-навсего выучить язык.

Думая о молодых регулах, таких медлительных, таких неуклюжих, Дункан вспоминал их маленькие поросячьи глазки, в которых светились мысли, эмоции. Дункану становилось не по себе, когда он вспоминал, что эти юноши, если, конечно, их не убьют собственные родители, в несколько раз переживут человека и будут помнить каждое мгновение своей жизни. И этот бай Хулаг, который командует регулами, кораблем и зоной, куда они летят, тоже помнит все.

Дункана возмущала и долгая жизнь регулов, и их точная память, и строгое расписание, по которому он и Ставрос жили здесь, вездесущие машины, которые делали регулов такими же физически сильными как и земляне. Его возмущали постоянные мелкие придирки; возмущало презрение, с которым регулы относились к землянам.

Ставрос неминуемо потерпит поражение, если попробует ужиться с такими соседями. Думать, что человек может стать регулом, может что-то выиграть, если будет приспосабливаться к их образу жизни — это ужасная ошибка.

Такие мысли грызли Дункана с самого первого дня пребывания в этой сверкающей хромом, мягкой, словно бархат, тюрьме.

Здесь повсюду их окружали регулы и машины регулов. Жалкие существа, беспомощные без своих машин, регулы жили подобно огромным бесформенным паразитам на стальных телах своих машин. И Ставрос жестоко ошибается, если думает, что сможет подкупить регулов, дав им какие-нибудь достижения новой цивилизации. Регулы презирают землян, мозг которых способен забывать; чья память — это бумага, магнитные ленты и пленки.

Он хотел бы высказать все это Ставросу, но пропасть между ними была слишком велика. Ставрос, в отличие от него, был ученым. Но зато у Дункана был громадный опыт, и этот опыт кричал, что ему угрожает смертельная опасность.

Дункан со злостью ударил по панели кулаком — время его закончилось, и он был вне себя оттого, что машина работала так медленно. Это было глупо и бессмысленно, и Дункан буквально через секунду раскаялся в своем поступке: сигнал приоритета погас. Дункан с ужасом подумал, что он сломал что-нибудь внутри и тем самым помешал какому-то высокопоставленному регулу.

Но тут машина заработала и продолжила распечатку. Вскоре все было готово. Кассета выскочила из гнезда в полном порядке. Дункан собрал все материалы, а затем, уже повернувшись к выходу, бросил взгляд на дисплей, где в очередной раз сменилось изображение. Их корабль находился в системе какой-то звезды. Планет было семь и корабль направлялся ко второй из них.

Цель их полета.

Затем он заметил на экране еще один корабль, летящий немного в стороне другим курсом. Они находились в планетной системе, заселенной, освоенной области, вблизи Кесрит. Время снова начало свой бег. Словно почувствовав близкое окончание путешествия, сердце Дункана бешено забилось. Скоро они прибудут туда, куда летели; до планеты, цели их путешествия, осталось уже совсем немного. Теперь, как следовало из отметок времени на экране, посадка в космопорте Кесрит была делом одной недели. Они прилетели!

Их заключение близилось к концу!

В левом коридоре послышались шаги. Сначала Дункан не обратил на них внимания, решив, что это идет молодой регул, чтобы отругать его за задержку. Но внезапно он понял, что эта уверенная поступь вовсе не похожа на мелкие шажки регула или старческую походку Ставроса. Он повернулся, и с ужасом увидел того, кто не был ни регулом, ни человеком.

Дункан смотрел на это спокойно стоящее существо, закутанное в черную мантию, украшенную множеством мелких сверкающих дисков. Мри. Кел'ен. Золотые глаза поверх черной вуали удивленно поблескивали. Узкая бронзовая рука потянулась к ножу на поясе и нерешительно застыла.